Он собран, подтянут и энергичен. Его речь эмоциональна, энтузиазм заразителен, увлеченность своим делом, которую, правда, он всеми силами скрывает, вызывает уважение и легкую зависть. Впрочем, скрывать и отрицать он пытается все: и собственную одаренность, и нужность своей профессии в принципе. Его высказывания парадоксальны, он сам - как сложносочиненное предложение: на каждое утверждение, на каждую непреложную истину найдется противительный союз, на каждое бодрое "да" - скептическое "но". "Актерство – благородное занятие? Кто вам такое сказал?! Театр – храм искусств? Ну что вы, это галеры, и КПД сидящих на веслах минимален…".
- Я всего-навсего исполнитель. Актерство ведь не профессия, а фигня какая-то.Занятие, увлечение, потребность человека. Состояние игры – самое естественное для человека. Мир накопил огромное количество игровых комбинаций, и именно поэтому такая беда сейчас - оригинальный сценарий. Ничего нового придумать уже нельзя, и искать можно только одну вещь – образ.
- Назовите матрицу, с помощью которой можно проверить две разные работы одного актера? Нет системы! У нас, артистов, и прежде всего у меня, нетренированные мозги. Я необразованный, неграмотный, невежественный человек, у меня маленький запас памяти, чтобы позволить себе делать какие-то выводы по поводу своих работ. Я уж не говорю об одаренности – это и вовсе трудно определяемо. Я не отношусь к людям одаренным, мне не хватает техники. В любой профессии она есть, а в нашем занятии только один критерий: нравится - не нравится. Искусство – это территория абсолютного эгоизма: я и только я решаю, кто одаренный, а кто нет.
- Я не большой любитель смотреть свои работы. Некоторые я не видел много лет, какие-то вообще ни разу. Диски на Горбушке покупать не могу – меня столько раз обманывали там. А любимое государство озабочено совсем другим: какое искусство, какое кино, какой театр? Кто это вообще такие? Смерды!
- В какой-то момент я расплатился за свои роли здоровьем. На два года выпал из жизни – с болезнью, операцией. Пропустил момент, когда критическая масса отрицательного содержания моих персонажей стала важнее и сильнее меня самого, моей физиологии. К этому времени я окончательно возненавидел свою профессию. Я начал ненавидеть своих коллег, театр с его мизерным коэффициентом полезного действия – это же галеры: сидишь, гребешь... Куда – неизвестно, кто командует – не всегда понятно. Главное, вовремя поднять-опустить весла по команде. Были такие роли… Один Федя Протасов чего стоит - с пистолетиком три часа у виска недолго побегаешь. У меня вообще по части негатива перебор: я в прошлом – воинственный пессимист, сейчас – пессимист, желающий избавиться от собственного пессимизма. Но уже удельный вес такой, что и деваться-то некуда… Это форма самозащиты.
- Я плохой артист в том смысле, что я представитель вульгарной ветви отечественного театра переживания. А есть еще французский театр – школа представления. Первое – это я на сцене весь в соплях и в слезах. А второе - в соплях и в слезах должны быть все в зале, а я – совсем необязательно. Переживание - это потеря контроля над собой, это распущенность… Не обучают сдерживать себя, обучают не сдерживать. А контролировать как? Это же неуправляемый процесс!
- Я не люблю актерскую профессию за то, что она может меня деформировать, превратить в существо среднего рода. И я думаю, что и превратила в какой-то мере. Занимался бы я каким-то другим занятием, я был бы другим человеком. Не вполне другим, но некоторых болезней, некоторых искажений у меня бы не было. Мне не за все в своей жизни стыдно. У меня есть периоды, за которые мне совсем не стыдно. У меня есть персонажи, которых я по-прежнему считаю своими учителями.
- В какой-то момент я сделал открытие, что я играю только отрицательных персонажей. Я очень их искал. Мне нужны эти персонажи, потому что это каналы, через которые я из себя избываю отрицательное содержание. Мог ли я стать преступником? Да. Случай уберег. Я уязвимый, не боец, не стойкий, я болезненно воспринимаю каждую свою неудачу. И я понял - отрицательные персонажи нужны мне как каналы, через которые я очищаюсь: они давали мне возможность проиграть то, что могло бы произойти в моей жизни, но не произошло. И вот это состояние игры давало мне возможность подлечиться, избавиться от отрицательных частиц в организме. Но порой у меня складывается впечатление, что я плачу за своих персонажей значительно дороже, чем принято. Иногда против своего желания, иногда, к собственному удивлению, добровольно…