Тома в этом году отмечает два творческих юбилея. Во-первых, сорок лет минуло со дня ее встречи с режиссером Эмилем Лотяну, который в симпатичной выпускнице средней школы увидел будущую кинодиву. Во-вторых, тридцать лет назад снимался кинохит 70-х «Табор уходит в небо», который принес Светлане имя и популярность. Правда, цыганкой Светлана была только в кино. Ее папа - чистокровный русак из Воронежской губернии. И настоящая ее фамилия не Тома (это вроде литературного псевдонима), а Фомичева.
- Светлана, как вы познакомились с Эмилем Лотяну?
- Самое знаменательное знакомство в моей жизни случилось на улице. В Кишиневе. На троллейбусной остановке. Ко мне подошел импозантный мужчина Эмиль Лотяну и предложил, как в классических историях про уличное знакомство, сниматься в кино. Он попросил мой адрес, чтобы родители отпустили меня на съемки фильма «Красные поляны». Отец страшно этому сопротивлялся, в отличие от мамы он считал, что артистка - это не профессия. Когда пригласили на кинопробы, блюсти мою невинность отправились все мои тетушки и дядюшки. Меня, как принцессу, сопровождала многочисленная свита родственников. Представляю, как это нелепо выглядело в глазах Лотяну. Он был невероятно обаятельный и интересный молодой человек. На съемках фильма «Красные поляны» начались наши удивительные и вместе с тем сложные отношения.
- Несмотря на многолетний роман, вы с Лотяну не были женаты...
- Очевидно, не это было главное. Я имею в виду штамп в паспорте. Важно было то, что мы были вместе, чувствовали и понимали друг друга. Его преданность была безграничной. Когда не стало моих родителей, именно он стал для меня поддержкой и опорой. Когда не стало Эмиля, я окончательно ощутила себя сиротой.
- Тем не менее говорят, что существовал любовный треугольник между вами, Эмилем Лотяну и актрисой Галиной Беляевой, с которой он познакомился и вступил в брак уже после встречи с вами?
- Это не был любовный треугольник. Когда Эмиль встретил Галю, у меня была уже своя личная жизнь, хотя мы оставались с Эмилем близкими друг другу людьми. Духовно близкими.
- Но ревность или по крайней мере соперничество двух актрис существовали?
- У нас с Галей всегда были хорошие отношения, никакой ревности не было. Галя - замечательный, преданный и цельный человек. Я с ней познакомилась и поняла Эмиля, который не мог ее не полюбить.
- Однако их брак был непростым. И когда отношения разладились, как мне рассказывала сама Галина Беляева, Лотяну похитил и полгода скрывал от Галины их общего ребенка...
- Эмиль любил своего единственного сына без памяти. Отнять ребенка у Гали, видимо, он считал благом для самого этого ребенка. Это мужская логика, которую не стоит даже обсуждать. Галя же с ума сходила от неизвестности, где ее сын. Из женской солидарности я помогла ей вернуть ребенка. Кстати, Эмиль так и не узнал о нашем тайном сговоре с Галиной.
- Наверное, актрисам трудно быть хорошими мамами...
- Я не могу сказать о себе, что я была плохой мамой. Но, когда моя дочь Ирина была маленькой, я вовсю работала, много снималась в кино, и воспитывать дочь мне помогали родители. Теперь пришла моя очередь отдавать долги: все свободное время я провожу с Машей. Для меня она не внучка, а тоже мой ребенок. Слово «бабушка» мне не нравится, Маша называет меня просто Светой. В немецком языке бабушка называется GroІ mutter, то есть старшая мама. Вот я для Маши и стала ее старшей мамой. А Маша для меня своего рода проводник в некоторые сферы сегодняшнего дня. Есть вещи, которые мне освоить сложно, например, Интернет, компьютер, современную технику. Мне нужно долго и вдумчиво читать инструкцию. А Маша берет новый мобильный телефон, нажимает пару кнопок и без всяких инструкций объясняет мне, что к чему.
- Как вам удается так молодо выглядеть?
- Я внимательно отношусь к питанию. Много лет не ем мяса. Животный мир для меня - это другая цивилизация, которую люди, как варвары, убивают и едят.
- Я слышала, вы вышли замуж за молодого драматурга?
- Правда, признание и известность к Андрею Вишневскому еще не пришли. Но когда-нибудь это обязательно произойдет.
Познакомились мы на Московском кинофестивале. А свадьба наша, так уж случилось, была в Малайзии согласно обычаям этой страны. На нас были национальные костюмы, расшитые золотом, у меня на голове - корона, у Андрея - тюрбан. Мы танцевали малайзийские танцы, а гости собрались чуть ли не со всего мира. Получилось этакое сюрреалистическое действо, подобное я видела только в кино.