- Ваша Красная Шапочка - этакая сорви-голова в бейсболке, мини-юбке, с обнаженным пупком, катается на роликах, не расставаясь с мобильником. Что в ней от вас?
- Придумал образ Юрий Владимирович Иоффе (режиссер спектакля - ред). Еще за год до начала репетиций он сказал мне: "Будешь у меня играть Красную Шапочку, она как раз такая, как ты - шебутная, хулиганка, этакая Пеппи Длинныйчулок на роликах". Он был другом моего отца и видел, какая я была в детстве. Поэтому мне не пришлось ничего придумывать, Красная Шапочка - это я, 10-летняя Машка Болтнева. Вообще спектакль необычный - попурри из разных сказок, там и бармалей есть, и снежная королева, и Иван-царевич. Шапочка идет через все сказки и, преодолевая разные трудности, спасает друзей. Может любому негодяю в глаз роликом заехать. Я в детстве тоже страшно дралась, правда, билась только за себя. И, если соперник оказывался сильнее, то предпочитала дать деру, чем вступать в конфликт. (смеется) До сих пор иногда хочется двинуть обидчику какому-нибудь по лбу, но нельзя, я уже взрослая. Я очень часто вспоминаю свое детство, на сайте "Одноклассники" переписываюсь с друзьями, с которыми играла во дворе, шалаши строила, бегала по оврагам. Странно, прошло столько времени, но иногда, проходя мимо заброшенного дома или стройки таинственной, в глубине души, по инерции, думаю, что классно было бы туда забраться и полазить, но тут же говорю себе: "Тебе 25 лет и ты на каблуках". (смеется) В подростковом возрасте у меня был образ девочки с двумя косами, этакий микс из Масяни и Пеппи. Кстати, когда я в 2003-м приехала в Москву, так же выглядела: ходила либо с косами, либо делала два хвоста. И всегда с улыбкой, всегда душа компании. Люблю приколы, шутки, когда все вокруг смеются. Школьные друзья говорят, что я совсем не изменилась. Наверно, я слишком долго была инфантильной.
- Что же вас заставило расстаться с розовыми очками?
- Только сейчас я начала осознавать, что повзрослела. Еще буквально два года назад я была сущим ребенком. Но постепенно накапливаются жизненный опыт, ошибки, предательства, разочарования, шишки набиваешь болезненные. Мое взросление не связано с финансовой самостоятельностью, я начала зарабатывать с 14 лет. Оно не зависит и от того, что ты стал пить пиво, курить и вести половую жизнь. Когда исчезает неподдельный и искрометный интерес к жизни и удивление - это явный признак взросления. Для ребенка все является чудом, мир полон загадок и непредсказуемости. У меня же с каждым годом все меньше вещей вызывают восторженный интерес.
- А что для вас чудо?
- Когда влюбляешься в кого-то, а потом он звонит и говорит, что любит тебя. Дети - это тоже чудо. Мне кажется, что, когда они у меня появятся, я буду пребывать в ощущении бесконечного чуда.
- Были ли знаки судьбы, которые убедили вас в правильности выбора профессии?
- Прямо перед премьерой "Красной Шапочки" у меня случился приступ аппендицита, меня увезла скорая, так что спектакль месяца три играла другая актриса. Сейчас я уверена, что болезнь выхватила меня из процесса очень своевременно. Мне нужен был тайм-аут, чтобы разобраться в своих психологических проблемах. Представьте, я приехала из провинции с провинциальным образованием, а вокруг все с дипломами столичных вузов - невольно начнут мучить комплексы, тем более что режиссер любил устраивать на репетициях проверку: "Ну, какая она ваша новосибирская школа?" Напрягало и легкое соперничество: моя напарница окончила ГИТИС и тоже идеально попадала в роль Шапочки. Короче, я жутко переживала, мне казалось, что я не очень справляюсь, и это мое самоедство только удваивало неуверенность в себе. И, видно, я так переволновалась, что мой организм сломался. Выйдя из больницы, я стала ходить на каждый спектакль, смотрела, как работает моя партнерша и понимала: "Вот здесь надо сделать так, а тут так. Это хорошо, я у нее возьму". За три месяца наблюдений со стороны я накопила знания о том, как сделать роль лучше. Очень сильно на самооценку повлияла и первая большая роль в кино, я имею в виду Настю из сериала "Глухарь". Мне доверили, для меня пишут продолжение, приходят какие-то лестные отзывы, значит, я чего-то стою и имею право заниматься актерской профессией.
- Ваша Настя идет на панель, чтобы заработать на операцию для брата. Этим она напоминает Сонечку Мармеладову - чистый ангел, который проходит через грязь жизни и не пачкается. Вы ей верите?
- Нет, чистый ангел - это не про Настю. Для меня она девчонка, которая в какой-то момент отпустила все тормоза и пошла вниз. Это бывает с человеком лет в 20, когда ни с того ни с сего начинаются наркотики, гулянки, клубы. И если не найдется тот, кто тебя вовремя вытащит, ты погибнешь. Я в этом возрасте тоже не была пай-девочкой. Гуляла на полную катушку. Конечно, у меня не было никаких проблем с наркотиками, просто захлестывало ощущение свободы, что я могу попробовать всё: зажигать в клубе несколько дней подряд, гулять ночь напролет, влюбляться каждые несколько месяцев, страдать от потерь и потом находить новую любовь. В конце концов мне эта безбашенность надоела. Этим летом я отдыхала в Крыму, и моя подруга все время звала меня в клуб на всю ночь. Напиться и танцевать до умопомрачения. И мне это показалось такой печальной перспективой. Вокруг так прекрасно - море, цикады, луна - ну что еще надо для счастья?
- Обычно в юности бунтуют из-за родительского диктата. Вас тоже дома прессовали?
- Есть масса людей, которые никогда не бунтуют. И они меня с самого детства бесили, особенно, послушные девочки, которые всегда по жизни отличницы, они не знают, что такое напиться вдрабадан или уйти вразнос. Может быть, где-то в глубине души я им завидовала, хотела стать такой же образцовой, но у меня не получалось, вечно со мной что-то случалось, я все время попадала в какие-то приключения. Моя мама всегда ставила мне в пример прилежных, спокойных девочек. Она боялась отправить меня в лагерь, потому что была уверена, что со мной обязательно случится беда: либо я голову себе разобью, либо уйду и потеряюсь. А я так не считаю. Я бы из любой ситуации нашла выход. Но доказать ей это было невозможно. Я поздний и долгожданный ребенок, и этим объяснялась чрезмерная мамина опека. К тому же она сама всегда была чересчур правильной.
- А отец тоже был правильный?
- Нет, он в молодости любил погулять на всю катушку. Его выгоняли за хулиганство и из школы, и даже из театрального училища. Во мне не было такой крайности, как в нем, я всегда знаю меру.
- Вы росли закулисным ребенком, видели жизнь театра без прикрас. Как это влияло на вас?
- Мне всегда нравилось закулисье, это было настоящее театральное братство, я бы даже сказала сектантство. Мама меня всегда брала с собой на все репетиции и гастроли, я была любимицей коллектива. В Маяковке я не ощущаю актерского единства, как в "Факеле". Здесь все таки чувствуется организация. Через 40 минут после окончания спектакля актеры должны закрыть гримерки и покинуть театр. Чтобы задержаться подольше, надо просить у директора разрешение. Впрочем, при труппе 85 человек и не может быть сектантства, все существуют автономно. В Новосибирске актеры более сплочены, после спектакля остаются посидеть, пообщаться, выпить, отметить открытие-закрытие сезона. Там люди после банкета гуляют до утра. Это замечательно, но, с другой стороны, братство подразумевает, что ты постоянно у всех на виду и все твои тайны - достояние коллектива, а вот это уже мне категорически не нравится.
- Почему вы с мамой не переехали к отцу в Москву, когда он уже работал в театре им. Маяковского?
- Папа жил в общежитии, кстати, там же, где и я сейчас живу, но в другой комнате. Мама считала, что атмосфера общаги не пригодна для воспитания ребенка. К тому же у нее достаточно успешно развивалась карьера в "Красном факеле". В 87-м году она предприняла попытку объединить семью, мы с ней переехали к папе, полгода прожили в общежитии, в конце концов мама взвыла и увезла меня обратно в Новосибирск. Ей сложно было привыкнуть к отсутствию нормального быта. Маленькая комната, клопы, тараканы, ночные гулянки, шумные кампании за стенкой, гитара на кухне. Общежитие на Валовой было культовым местом, там тусовался весь московский бомонд, чьи карнавалы порой продолжались несколько дней. Растить ребенка в таком бедламе невозможно. Сейчас легко говорить, что надо было бы обмен квартир провернуть… но все время что-то не получалось, и я в этом вижу роковую цепочку. То отцу уже почти дали квартиру, но тут в 91-м сменилась власть и жилье улетучилось. Потом руководство театра пообещало двухкомнатную квартиру, уже поехали смотреть… и вдруг внезапная смерть отца...
- Он вам снится?
- Недавно приснился. Но как-то странно, я не видела его, просто было ощущение его присутствия. Мы с ним во снах никогда не разговариваем, он стоит рядом и молча смотрит на меня. (улыбается) А знаете, почему я не вижу его? Однажды мы с отцом гуляли по Москве, мне было тогда лет 10 и я очень интересовалась загробной жизнью. Спрашиваю: "А ты видел привидения?" "Да, когда в армии служил. Оно такое белое, прозрачное, без глаз, движется плавно, и от него холод идет", - отец любил черный юмор. И я, испуганно глядя на него, говорю: "Папа, а когда ты умрешь, ты не будешь являться мне привидением?" "Ну конечно же, нет, - отвечает тот, - не бойся, доченька, не бойся, - при этом обнимает и, закатывая зрачки, смотрит на меня белыми глазами и произносит могильным голосом: - ха-ха-ха-ха!" Я визжу от ужаса. (улыбается) Поэтому, наверно, он и не является во снах - ведь обещал не пугать. Я ощутила утрату лишь спустя несколько лет. Мы же не вместе жили, и я привыкла по полгода не видеться с отцом. Но проходило еще полгода, и еще, и год, и два, и время бежало вперед, и в какой-то момент ты понимаешь, что никогда его больше не увидишь, и нарастало ощущение невозможности.
- В чем вы с ним похожи?
- В стремлении к свободе. Раньше я, как и отец, была открытой, но теперь меня тяготит общество. Хочется все время побыть одной. (улыбается) Мне близок принцип: оставьте меня в покое, только не оставляйте меня одну. Когда нахожусь одна, то мне уже через день становится невыносимо, хочу с кем-то увидеться, но ни о чем не говорить. Хочу, чтобы со мной просто кто-то был рядом и не грузил.
- Может, Москва на вас так депрессивно действует?
- Нет, я ее сразу, с первого дня, полюбила. Она подарила мне крылья. Я с самого детства мечтала о свободе. Не любила подчиняться общим правилам, хотела нарушать все границы и главное - вырасти побыстрей. В 14 лет говорила всем, что мне 18, в 18 - что мне 23. Идея-фикс была - вырваться из домашнего гнезда, из-под маминой опеки, чтобы у меня раскрылись крылья за спиной и я стала абсолютно самостоятельной. Я только сейчас начала осознавать, что действительно свободна. Мама любила навязывать свое мнение, указывать, как я должна поступать, говорила, что, если сделаю по-другому, она сойдет с ума. И это ее давление преследовало меня всю жизнь, и только к 26 годам я научилась делать так, как считаю нужным.
- Как же мама отпустила вас в столицу?
- Как ни странно, легко. Она очень хочет, чтобы я состоялась в профессии. Когда у меня все хорошо на работе, она расцветает, но как только у меня начинаются неудачи, впадает в еще большую депрессию, чем я. Поэтому стараюсь вообще не посвящать ее в свои проблемы.
- Какой период был самым трудным?
- Шесть лет назад, когда я приехала в Москву, мне повезло сняться в рекламе, я получила тысячу долларов. Купила убитую "шестерку" и два с половиной года на ней бомбила, зарабатывала на жизнь. Еще я всегда увлекалась компьютером. Мне было интересно, как создают сайты? Начала изучать эту тему. Первые пробы были ужасные, но уже через год-полтора у меня стало не плохо получаться. И мне это дело так понравилось, что я могла провести за компьютером сутки, потом выключиться и, проснувшись, снова сесть к монитору. Я многим показывала свои достижения. Одна актриса попросила сделать ей сайт, потом другая. И так потихоньку потекли заказы. Год назад я уже работала в паре с профессиональным программистом.
- Когда появились деньги, почему вы не стали снимать квартиру, а остались в общаге?
- Наше общежитие - это обычная пятикомнатная коммуналка. В одной комнате живет семья со взрослыми детьми, в другой - режиссер, который редко бывает. Так что у нас тихо. У меня очень хорошая комната, я ее всю сделала по фэн-шую. Правильно организованное пространство открывает пути для развития и процветания в разных сферах - в любви, семье, богатстве, творчестве, карьере, славе. Я реально в этом убедилась. Купила компас, чтобы понять, где у меня север и юг. Разделила комнату на 8 секторов и принялась гармонизировать свое жилище. Как только начала заниматься зоной богатства - всего-то поставила цветущую фиалку, трёхлапую жабу и красный фэн-шуй коврик в нужное место - и меня утвердили в "Глухаре". (смеется) Однажды мама дала мне бульварную книжку про то, как привлечь в свою жизнь деньги. Там между всего прочего говорилось, что надо учиться уважать деньги, то есть беречь каждую копейку, тогда и деньги тебя полюбят. Монетки не должны валяться по сумке, бумажные купюры следует разглаживать и складывать в кошелек, а не запихивать комком в карманы. И я с тех пор следую этим советам, они мне реально помогают.
- Деньги не пахнут?
- Я всегда считала, что не пахнут, однако всё чаще встает вопрос, на что ты готов пойти ради этих денег? Совсем недавно мне предложили роль в двухсерийном фильме. Прислали сценарий. Сцена с маньяком. Я сразу напряглась. Моя героиня с подружкой сели в какую-то машину, их куда-то завезли, избили. Очнулись они уже в клетке. Потом одну из них начали насиловать. Я остановила чтение и отправила смс "извините". Неужели в современном искусстве нет других тем, кроме насилия? В наше время столько всего интересного происходит: люди увлекаются космосом, психологией, философией, ищут смысл жизни, их волнуют вопросы о душе, смерти, бессмертии. Но, к сожалению, на телевидении доминирующими темами являются кровь и убийства. Меня как актрису ни то, ни другое не волнует.
- Если бы вы остались в Новосибирске, как бы развивалась ваша карьера?
- Играла бы "Красном факеле". Там молодые актеры, приходя в труппу, начинают играть сразу, и к 30 годам они уже мастеровитые, с большим репертуарным багажом. А в Москве дай Бог к 25 годам тебе дадут шанс попробовать что-то. Поэтому идешь наощупь, ты подозреваешь, что ты хороший артист, но тебе негде это проверить. Но все равно я домой не вернусь. Многие говорят, что для актера самое главное - играть, деньги его волновать не должны, а играть можно где угодно, если любишь театр. Я так не считаю. Меня как современную девушку прежде всего волнует вопрос моей финансовой стабильности. И тщеславия я не лишена, мне небезразличен уровень театра, в котором я работаю. Звучит прагматично, но для меня эти темы очень важны.
- По каким параметрам вы определяете, с кем вам общаться?
- Первое - воспитание. А дальше - относится ли человек к моей профессии и вообще к сфере театра и кино. Последние годы мне стало сложно общаться с людьми, далекими от театра. Например, прихожу с подружкой в гости к ее знакомым. Она им чуть ли не с порога объявляет: "А Маша актриса, она снимается в кино!" Все сразу оборачиваются ко мне и восклицают: "О, актриса! а где снимаетесь?" Всё, меня уже не воспринимают как человека, я для всех клоун: ага, сейчас она нас повеселит! Общение невозможно. Чувствуешь себя дико, глупо. В кругу же актеров, режиссеров намного проще. Последнее время я стала скрывать свою профессию. Допустим, еду в поезде до Новосибирска. Путь - три дня. Народ в купе, как обычно, любит поговорить. Ну и меня, конечно, спрашивают, кто я, откуда? У меня на этот случай уже есть история: учусь в техническом колледже, мечтаю стать инженером-программистом. Или заканчиваю кулинарный техникум. И на этом интерес ко мне сразу пропадает. Жизнь вынуждает играть и вне сцены. Но такие уроки многому учат. Например, я пришла к убеждению, что актерская игра должна быть максимально документальной. Чтобы не было понятно, хроника ли это нашего времени или срежиссированная постановка? В документализме залог современного искусства.