Прославившись на весь Советский Союз ролями в таинственных детективах, сама загадочная леди истории о преступлениях совсем не любит. Когда–то она едва не стала математиком, очарованная гармонией чисел, и сегодня во многих важных вопросах доверяет их магической вибрации.

"Это я госпожа Мартинсоне? — рассмеялась в ответ на мое приветствие актриса. — Зовите меня Мирдза". И без колебаний согласилась на интервью. Правда, время выбрали не сразу — она по–прежнему активно трудится, играет в театре "Дайлес". Хотя справочники показывают, что из почти сорока фильмов с ее участием лишь несколько картин сняты после 1989 года.

— Жить на бегу — это время для меня кончилось. Когда мама помогала с маленькими детьми, я жила только ради искусства, разрываясь между съемками, репетициями, гастролями. Теперь сосредоточилась на театре. Хотя с конца 90–х несколько лет играла в сериале "Душечка Моника". И мне очень приятно, что его смотрели не только латыши, но и русские, они подходят ко мне на улице, благодарят. Да, к сериалам актеры, особенно старой школы, относятся неоднозначно, но что уж там капризничать, профессия наша зависимая — получаешь роль, благодаришь и снимаешься. Главное, чтоб моя работа нравилась зрителям. Был некоторый спад во время ремонта театра, но я использовала то время для учебы. Я увлекаюсь тем, что называется нетрадиционной медициной и астрологией.

— Когда вы поняли, что хотите быть актрисой?

— После школы я пошла в политехнический на факультет химии. Я очень хорошо училась в школе, мне нравились математика и химия, и там было побольше мальчиков. Одновременно поступила в студию киноактеров, выдержав большой конкурс, и потом уже режиссер убедил меня перейти в театральный. Дело в том, что в школе мне нравилось читать стихи. Обычно меня просили, когда никто не хотел, — знаете, как тогда было: "Слава, слава Октябрю!" Я эти слова говорила с удовольствием, потому что после них был бал, на который уже можно было надеть другое платье и хорошо повеселиться.

— Как легко вы вспоминаете то, чего многие теперь стыдятся!

— Но ведь я же не могу вычеркнуть то, что родилась в Советском Союзе, в советской Латвии. Иначе что, себя надо вычеркнуть? Это же целая жизнь — первые мальчики, знакомства, поцелуи. Все вместе мы шли на демонстрации не из–за политики, а потому что нам было весело вместе.

— И все–таки путь от математики до театра удивительный.

— Мой школьный учитель математики сразу не советовал идти в политехнический. Он увлекался нумерологией и астрологией — оттуда и понял. Позже я и сама поняла, что мои жизненные цифры не совпадали с математикой и химией, у них другие вибрации. Авторитетные астрологи тоже впоследствии подтверждали, что выбранный мною путь актрисы правильный, и я успокоилась. Особенно в этом меня убеждает реакция зрителей, когда незнакомые люди благодарят меня за мой труд, для меня это важно.

— Я читала в Интернете переписку ваших поклонников — до сих пор вас помнят в России и любят. Сниматься зовут?

— Только что я получила по электронной почте письмо одного поклонника из России. Очень приятно, но не представляю, как он меня нашел. Большая проблема в том, что у меня нет своего сайта, мне об этом давно говорили, но я не умею его делать. Если найдутся профессионалы, желающие помочь, буду очень благодарна. Необходимость в этом действительно есть. Может, напомню о себе, тогда и в Россию позовут сниматься. Раньше с российскими коллегами были более близкие отношения, перезванивались, переписывались, но резко все оборвалось, когда установились границы, визы… Последний раз я была в России со спектаклем семь лет назад, хотя вполне можно было бы устроить совместный тур с кем–то из коллег, с тем же Адомайтисом. Надеюсь, нас там помнят.

— А что цифры со звездами говорят о вашем будущем? Можно влиять на него или только покориться судьбе?

— Основные линии судьбы неизменны, но в более мелких ситуациях нам даются варианты, и тут уж надо стараться услышать себя. Я очень доверяю своей интуиции и в ответственные моменты чувствую, будто кто–то стоит за спиной и помогает мне сделать выбор. Потому никогда не следую слепо ничьим советам, но всегда выслушиваю много мнений и на их основании делаю свои выводы.

— А наше общее будущее как просчитывается?

— Сейчас время очищения. Оно необходимо после многих лет хаоса, когда бриллианты перемешались с мусором и люди стали путаться в ценностях. Теперь ситуация начинает уравновешиваться. Главное, что сегодня нужно делать, — жить своими обычными человеческими заботами, не зацикливаясь на внешних обстоятельствах. Не хотеть лишнего, довольствоваться тем, что есть. Это время нужно прожить так, чтобы освободиться от старых, ненужных вещей и мыслей, чтобы понять главное. Вот мои герои — не широко известные лидеры, а скромные тихие труженики. Смотрю, как старательно молодая женщина убирает улицу. И не какую–то частную территорию, нет, обычный тротуар. Но человек добросовестно делает свою работу. И я понимаю, что это главное: стараться самого себя привести в порядок — свою территорию и свою душу. Если каждый из нас сделает это, мир станет чище и богаче во всех отношениях.

— Что вам как женщине приносит удовольствие?

— Хорошо, когда на душе спокойно и тепло, когда я спокойна за своих детей, когда я могу работать и зарабатывать.

— Разве ж это хорошо для женщины — зарабатывать?

— Хорошо, когда принимаешь жизнь такой, как она есть. Если я не могу себе позволить проводить вечера в спа–салонах, это не значит, что нужно изводить себя неудовлетворенностью. У каждого свои удовольствия: я лучше куплю хорошую книгу, вкусную еду, хороший коньяк или вино.

— Судя по вашей стройности, кушаете вы немного.

— Это тоже благодаря астрологии. Сверяюсь с лунным календарем: на убывающую луну можно кушать побольше, на растущую наоборот, вес быстро набирается. Все ж по дням расписано — что и когда полезно, я привыкла сверяться, и все.

— Как вы любите отдыхать?

— У моря. Но стоит приехать, дети волнуются, что на меня все смотрят, и тянут домой. Конечно, я тоже в такой обстановке не могу расслабиться на пляже, так что в основном отдыхаю у родственников в Латгалии. Но там нет моря. Вообще, люблю путешествовать, может, просто потому что нет своей дачи. Люблю читать, только не романы и не детективы — свою "нетрадиционную" литературу. Люблю старые красивые советские комедии, вообще люблю юмор и ценю людей, которые с юмором относятся к жизни.

— Симптомы звездной болезни приходилось у себя замечать?

— Какие–то всплески, признаться, были. Вдруг меня не узнала какая–то молодая девушка и спросила мою фамилию. Внутри сразу возмущенное недоумение: разве можно меня не знать?! По счастью, через мгновение оно проходит. Действительно, что во мне такого особенного? Тратить жизнь на обиды просто глупо.

— Каких женщин вам интересно играть?

— Главное, чтоб были чувства. Не только к мужчине — к ребенку, родине… И очень мне всегда сыграть такую героиню, каких играла Вия Артмане. Чтоб в красивом костюме, чтоб и любовь, и ненависть — ураган страстей.

— Где у нас настоящий ураган, так это в политике — туда не собираетесь?

— А что, если пригласят… Или купят. Шучу, конечно. В нынешней ситуации нестабильности я бы хотела на государственном уровне заниматься человеколюбием. Но это, к сожалению, не востребовано. Я даже телевизор включаю лишь раз в неделю, чтоб за один раз узнать все главное. Иначе откуда взять время читать, учить роли, слушать музыку, думать.

— Популярность в ежедневной жизни вам помогает или мешает?

— Я считаю это подарком судьбы. В моей профессии это вознаграждение за хорошо выполненную работу, ведь безразличных для них актеров люди не запоминают. Да, меня узнают, мне помогают, иначе принимают чиновники, и двери открываются иначе, не скрою. Специально я этим не пользуюсь, но когда так случается, мне приятно.

— А как это влияет на отношения с мужчинами, наоборот, наверное, боятся? Надежда Бабкина рассказывала о таком феномене: мужчины боятся приближаться к известным артисткам, думают, что у тех отбоя нет от поклонников.

— Так и есть — опасаются. А зря! О мужчинах — это сложный разговор, хотя вообще они мне очень нравятся. Особенно когда приходят в театр и особенно когда их там больше, чем женщин… Иногда приходится успокаивать: не бойтесь, я не кусаюсь. Тут чувствуется разница менталитетов. Русский мужчина, особенно если он немного выпил, еще может подойти в троллейбусе, например, и поговорить со мной. Вы лучше спросите, почему они так слишком скромно себя ведут? Вот могли б, кажется, подкатить лимузин после спектакля — не хотите ли домой? А я на троллейбусе.

— Это такой каприз?

— О, я очень люблю троллейбусы. Там такой театр — не насмотреться, не наслушаться! Ни один писатель не придумает такого, как жизнь, — какие истории, какие диалоги! Да, права у меня есть, но все как–то не совпадаем я, моя зарплата и, например, джип. Это где–нибудь в Америке знаменитый — значит, богатый. У нас все по–своему, но я не плачу об этом. Следую мудрому совету: улыбаться, даже когда не особенно хочется, а вдруг кто–то влюбится в твою улыбку!

— Продолжаете ждать принца?

— Его ждет каждая из нас. В моем случае ждут уже не принца — короля. Думаю, все еще будет…