Такими как Максим Матвеев, девчонки, наверное, и представляют себе своих принцев: длинные волосы, серьезный взгляд, и то и дело на лице появляется лукавая улыбка. Но это только внешнее...
Максим окончил школу с серебряной медалью, естественно встал вопрос: куда идти учиться дальше, выбор пал на Академию Госслужбы. Но дальше все произошло неожиданно для него самого. На театральный факультет его привела, наверное, судьба, в лице В.А. Ермаковой.

- Ты пришел сразу на второй курс, как тебя приняли остальные?
- Интересно об этом вспоминать, это уже был некий живой организм, а тут я пришел "на все готовенькое". Но отнеслись с пониманием. Где-то через полгода я узнал, что поначалу все очень за меня переживали. Даже если и было что-то негативное, то это не показывалось.
- Настоящие друзья есть на курсе?
- Есть.
- За время учебы хоть раз пожалел, что оказался здесь?
- Нет! И мало того не жалею, а другого уже и представить не могу, все время требуется эта атмосфера, постоянный рабочий процесс, в том числе и поиска себя.
- Не страшно, что будет через несколько месяцев?
- Страшно, конечно, но и интересно: что ты сможешь сам, один, выйдя отсюда, на что ты способен.
- А если позовут работать в другой город, поедешь?
- Это будет зависеть от многого. Например, от отношения к делу в том театре.
(Так как говорить о дальнейших планах Максим категорически отказался, пришлось поменять тему разговора - прим.авт.)
- Как происходит выбор пьес для спектаклей?
- Валентина Александровна приносит сама, распределяет роли, по ходу репетиций что-то меняется. Я в "Королевских играх" был назначен сначала только на Перси, а потом еще Кромвель добавился.
- Валентина Александровна - строгий режиссер?
- Строгий, но это хорошо. Она добивается чего хочет. Не было бы строгого режиссера Валентины Александровны, не было бы наших спектаклей.
- Есть какая-нибудь разница, где играешь, в ТЮЗе или в Драме?
- Это практическое значение огромное имеет: сцены разные, залы, да и зритель, кстати, разный. ТЮЗ такой теплый, уютный, а Драма похолоднее, построже, она не всех принимает, но черные стены мне нравятся, заманчиво...
- Как взрослое поколение актеров вас принимает?
- Мы стараемся, чтобы нас приняли хорошо. Но это зависит от индивидуальности каждого. Помню, "Божьего клоуна" мы сдавали труппе Театра Драмы, актеры приходили перед спектаклем, говорили: "Ребята, наша профессия - самая лучшая в мире", такой эмоциональный заряд дали. После спектакля подходили с очень теплыми словами. Мы их очень уважаем.
- Кто из твоих персонажей тебе особенно близок?
- Да всех люблю. Первая моя роль - Перси, она мне очень нравилась, Валентина Александровна считала, что это как раз мое - такой мальчик-любовник. Потом дали Кромвеля, это от начала до конца выстроенный режиссером образ. В нем я старался выплеснуть свои худшие качества. Потом Нижинский... Это святое. Ну, тут все понятно, артисты, хоть и балета, а проблемы те же. Сложно было работать, многое не получалось, но очень интересно. Например, доставать из книг о Нижинском какие-то особые моменты, а потом воплощать их на сцене. Затем Гуан появился неожиданно. Над ним работа шла труднее всего, может быть, потому что она последняя. Со стихами трудно приходилось, они ведь рождаться должны, их нельзя менять, как написано, так и читай. Мало того, что режиссер ставит в рамки, а тут еще и автор.
- А из женских образов?
- Из женских образов мне ближе всех моя мама!
- А ты не ненавидишь Рамолу (Нижинскую - прим.авт.) за то что она сделала?
- Я же ее и понимаю. Недавно кто-то из знакомых сидел в зрительном зале и услышал о ней: "Я б ее убила". Я не раз встречался с таким отношением к ней. Но вот сидишь и думаешь, что заставило человека так поступить, опять же написать о Нижинском такие односторонние воспоминания. Но знаю, сколько на ее долю страданий выпало, и это не то что оправдывает Рамолу в моих глазах, просто становится ее жаль.
- Насколько это необходимо: прочитать книги, "покопаться" в материалах.
- По-моему, это важно. Например, Нижинский - это большая ответственность, он же реальный человек. Здесь же можно изучать музыку, искусство, биографию, если ты всего этого не прочтешь, то не поймешь, как он ведет себя в той или иной сцене.
- Роли на тебя влияют?
- В общем, да. Больше всего Нижинский, но он скорее в воспитательном плане на меня повлиял, я стал классикой больше увлекаться.
- Есть роли, о которых мечтаешь?
- Кажется, нет, пока... Я еще не понял до конца, что мое, а что не мое.
- У тебя есть любимые артисты?
- Есть люди, которых я ценю. Например, Евгений Миронов, по-моему, заслуживает внимания своей работой и своим отношением к делу. Меня больше интересуют театральные актеры. Вот недавно приезжал Театр Ленсовета. Мне понравился "Калигула", Константин Хабенский - очень хороший сценический актер, я видел его еще в Питере, в спектакле "В ожидании Годо". По-моему, это достаточно сильные спектакли. Школа Фоменко мне очень нравится. Считаю, что труппа нашего театра Драмы одна из сильнейших.
- Миронов для роли Гамлета за 3 месяца освоил саксофон, ты бы смог?
- Наверное, смог бы, даже не знаю.
- Тебя обидеть легко?
- Смотря кому. Я прощаю быстро, не злопамятный.
- В приметы театральные веришь?
- Верю. И на сценарии сидел, когда уронил.
- С приметами понятно, а как любовь с первого взгляда?
- На себе не испытывал. Поверю, когда через это пройду. Наверное, бывает, хотя мало в это верится.
- К гороскопам прислушиваешься?
- Не знаю, лучше пусть все будет так, как будет.
- Ты как-нибудь представляешь себя лет через 15?
- Я даже не могу представить себя через полгода. С момента поступления на театральный факультет стал придерживаться такой позиции, что все решиться в последний день, также как с моим поступлением.
- Ты так веришь в судьбу? Думаешь, она сама приведет тебя куда следует?
- Для судьбы надо что-то делать, чтобы она вела, надо кем-то становиться. У Валентины Александровны есть некое напутствие студентам: "Судьба человека зависит от его характера". А обманывать судьбу бесполезно, работать надо и все.
- Актеры - это особенные люди?
- Я очень часто задумывался об этом на 2 курсе. Сейчас перестал, не стоит оно того. Все узнаешь потом, кто ты есть на самом деле.
- А когда человек становится актером? Сыграв первый отрывок?
- В нашей профессии, мне кажется, ничего завершенного нет, столько всего нераскрытого. Чтобы назвать себя артистом, нужно либо много опыта, либо ответственности, или того и другого вместе. Но это по-своему льстит, называться актером.
- К критике как относишься?
- Интересно, какого мнения человек о спектакле, а так мало внимания обращаю. В одной газете написали, что Нижинского убили санитары, такого бреда я не еще слышал. У каждого свое мнение, но надо оставаться самим собой.
- Как бы ты охарактеризовал самого себя?
- Совершенно точно я о себе не лучшего мнения. Я ленивый очень, ненавижу это в себе, еще временами такой раздражительный бываю. Любить себя пока не за что. Как сказал Станиславский: "Люби искусство в себе, а не себя в искусстве". Надо любить то, что ты делаешь. А на то, что себя любить, слишком много времени зря уходит.
- Что для тебя главное, когда ты выходишь на сцену?
- Есть такой термин - действие. Не будет действия - не будет жизни, не будет жизни - не будет персонажа. Главное на сцене то, что сейчас происходит на сцене.