Должна же быть справедливость на свете

Статьи

Скандал на ровном месте

- Вероятно, первым вопросом должно прозвучать: что за скандал разразился в вашем театре, если о нем уже говорят в программе "Человек и закон"?

- МХАТ очень популярный театр со своими традициями, со своим уставом. В один прекрасный момент в театре появляется сын одного очень известного артиста Володя Прудкин и пытается установить свои законы, влияя на молодые умы и предлагая передать руководство театром сыну нынешнего Художественного руководителя Олега Николаевича Ефремова Михаилу. Несколько человек его поддержали, в том числе и сам Михаил.

- И подали в суд на театр?

- Руководство театра третий год пытается уволить Прудкина, а он организовал свой профсоюз и подал в суд, якобы устав театра не справедлив. Но устав принимали члены коллектива. Кстати, господин Векслер, который называл себя в программе режиссером театра, поставил всего один спектакль, который тут же сняли. Да и режиссерского образования у него нет. Олег Николаевич Ефремов, добрая душа, позволил ему на малой сцене театра поставить свой спектакль, а теперь вынужден терпеть его интриги.

- У вас действительно существуют контракты с артистами сроком всего на три месяца?

- Сейчас у нас годовые контракты, вся эта катавасия была придумана, чтобы уволить трех человек: Прудкина, Апексимову и Панина, потому что предложение просто уйти из театра они не принимали.

- Театр не собирается подавать в суд на программу "Человек и закон" за клевету?

- Это решать Олегу Николаевичу.

Меня манили морские дали.

-Вы так эмоционально защищаете свой театр, наверное с детства мечтали стать артистом?

- О, нет. Я родился в Ленинграде. Мы жили в гавани, большое окно нашей комнаты в коммуналке выходило прямо на финский залив. Я все время видел порт, корабли и мечтал стать капитаном, чтобы путешествовать по экзотическим странам. В Ленинграде было много морских училищ, поэтому, скорее всего в одно из них я бы поступил.

- Что же изменило ваши мечты?

- Мне было лет 12 - 13, когда к нам в школу пришли киношники с "Ленфильма" и отобрали меня в числе других ребят для съемок в фильме "Мандат". Как ни странно меня утвердили на главную роль. Наверное такого белобрысого и конопатого разгильдяя, каким был я, больше не оказалось. После этих съемок я понял, что кроме профессии моряка существует и другая, не менее интересная - играть на сцене театра или сниматься в кино.

- Вы были хулиганистым в детстве?

- В моей характеристике было написано: "Мальчик очень живой". Я не могу сказать, что был заводилой, но поучаствовать в каких-нибудь аферах возможности не упускал, например, залезть во время урока в школьную радиорубку и врубить на полную громкость популярную музыку.

- А потом родителей вызывали в школу?

- Как то раз, учительница так и не дождалась моих родителей и пришла сама к нам домой. О чем уж она там говорила с отцом, я мог только догадываться, но когда она ушла, отец позвал меня и сказал: "Борис, ты мне больше не сын". Я ему так же сурово ответил: "Хорошо, Василий Захарович". Отец удивился и даже, кажется, обиделся, обычно я его называл "папа". Выдержал он два дня, подошел ко мне и сказал: "Ладно, ты мне снова сын, зови, уж, меня папа". Вообще, родители у меня были мягкие люди. Мама работала на "почтовом ящике" намотчицей трансформаторов, а отец был шофером, таксистом. Однажды он сбил пешехода, не на смерть, конечно, да и пешеход сам был виноват в происшествии - выбежал из-за троллейбуса, но закон того времени этот факт в учет не брал: за все должен был отвечать шофер. Как раз в это время я снимался в своем первом фильме, и весь мой гонорар, 480 рублей, ушел на адвокатов, благодаря чему отца не посадили, а дали два года условно.

МХАТ брал штурмом

- Вы закончили школу и отправились в Москву?

- Нет, я попытался поступить в ЛГИТМИК (Ленинградский государственный институт театра, музыки и кино), но меня срезали на третьем туре, и я пошел в институт культуры имени Крупской. Отучился год. В это время я узнал, что Павел Владимирович Масальский набирает курс в Школе-студии МХАТа - учиться у Масальского было моей мечтой, и я отправился в Москву. Какого же было мое отчаяние, когда я узнал, что экзамены уже закончены - их перенесли на неделю раньше, так как театр должен был уехать на гастроли в Японию. В это время в Школе-студии шло заседание кафедры актерского мастерства - обсуждали набранный курс, я и ворвался прямиком в кабинет со словами: "Пал Масалич! Я хочу у вас учиться!" Мало того, что я устроил переполох, я еще и перепутал имя педагога, но, вероятно, то, что я при всех изъявил желание учиться именно у него, Масальскому польстило. Мне дали шанс, я им воспользовался: И через десять дней я привез в Москву свои документы.

- Как вас встретила Москва?

- Каждый выходной я ездил в Ленинград - "зайцем", в общем вагоне, на третьей полке, потому что в этом городе остались и родные, и друзья, и любимая девушка: Было трудно, но все-таки студенческие годы вспоминаются, как самые светлые. На первом курсе я устроился работать в метро уборщиком, мыл фойе перед автоматами с двух сторон станции "Проспект Маркса" (сейчас- "Охотный ряд") - возил по полу такую ужасную машину. Я настолько овладел этой профессией водителя: нет возителя этого агрегата, что выполнял свою работу за час, за что и был переведен начальником с режима работы "через ночь" на режим "каждую ночь". Мне ничего не оставалось, как согласиться, но при условии, что я буду мыть пол только машиной. "Конечно, не давать же тебе тряпку, для этого у нас бабушки есть", - ответил начальник. И я тут же взял грех на душу и сломал одну машину, чтобы мыть только одну сторону фойе. За эту работу мне платили 110 рублей, и стипендия 26 рублей - этого хватало, чтобы и поесть хорошо, и за девушками ухаживать.

- А девушек, как мы понимаем, было много?

- Я люблю женщин, особенно красивых и всегда любил: Но жена у меня одна, Таня Бронзова, моя однокурсница по Школе-студии, сейчас она завтруппой МХАТа. Обычно после этих слов меня спрашивают: "А чем для вас хорошо, что ваша жена завтруппой? Она составляется репертуар как вам удобно?" Ничего подобного, все с точностью до наоборот. Если идет замена спектакля, ей легче поставить мой спектакль, мол: "Боря, давай!". "Как же так, Тань, у меня сегодня съемка!" "Ничего не знаю. Ты актер театра, остальная работа второстепенна". Вот такой семейный разговор. У нас с Таней сын Вася, названный в честь моего отца, Татьяна думает, что в честь ее отца, но я -то знаю, что в честь моего.

Роли бывают разные: и хорошие, и опасные

- В кино вы чаще всего играете либо отпетых негодяев, либо героев любовников, с чем это связано?

- Любовь к противоположному полу, конечно, накладывает свой отпечаток. Вообще, герой-любовник - очень серьезное амплуа, быть убедительным в такой роли сложно. Я не хочу сказать, что в актерской профессии я всеяден, но я не люблю отказываться от ролей. Если ты говоришь, что эта роль не твоя, значит ты расписываешься в своей актерской беспомощности. Сделай роль своей - тебя же этому учили.

- Актеры - народ суеверный, были у вас роли, которые приводили к неприятностям?

- Мне кажется, что есть вещи, которые не надо затрагивать. Например, ту же веру. У нас в театре шел спектакль "Демон". Хороший спектакль, сильный, именно поэтому он, наверное, не понравился там, наверху: Погибла главная героиня Лена Майорова, сильно пострадал во время репетиции Вячеслав Невинный, а уж когда погиб главный герой - Сережа Шкаликов спектакль сняли. Необычный случай произошел и с моим спектаклем "Дорогие мои, хорошие" о Сергее Есенине, когда мы сдавали постановку министерству культуры. Там есть эпизод: маленький мальчик, тогда его играл мой сын Вася, выносит жбан с водой, льет мне на руки, и я делаю омовение лица. Непонятно как, в жбане оказался авиационный бензин. Говорят, Есенин был шутником: или мы все это себе придумали. Но спектакль до сих пор идет с большим успехом.

Каждый должен заниматься своим делом

- Какие роли в кино вам ближе?

- Я обычно делю роли на те, за которые стыдно и те, за которые не стыдно. Не стыдно за "Криминальный квартет", "Берег", "10 лет без права переписки", "Жених из Майами", мне кажется это лучшие мои роли. Мне нравится работать с Анатолием Эйрамджаном. Как он сам говорит, съемка в "стиле Макдональдс": там быстрая еда, здесь быстрая работа. У него добрые, веселые, легкие фильмы, их любит зритель, в его фильмах я с удовольствием буду сниматься и впредь.

- Считаете ли вы, что актер должен работать без дублера?

- Ни в коем случае, каждый должен заниматься своим делом, я - актер, от меня требуется хорошая игра, а махать ногами и гореть в машине должен каскадер. Помню, когда мы снимались в "Криминальном квартете" был очень показательные случай с Колей Караченцовым. Он человек спортивный, все любит сам делать, специально для фильма учился каратэ, ушу: Я-то так не напрягался, по фильму мой герой мочит всех одним ударом кулака. Мы снимали сцену: я выхожу из машины, бью охранника кулаком, он стоит, тогда подбегает Коля и валит его приемом каратэ. Подготовили дублера - профессионального каратиста, он стоит в гриме, в костюме и ждет - дадут ему заработать или нет. А Коля уперся: "Я сам!" В результате, сцену сняли, но Коля выбил мениск, пришлось останавливать съемки. Хотя по молодости я тоже любил и на лошади скакать, и подраться, но с возрастом понял, что мне это не надо.

- Годы делают вас мудрее?

-Странное дело, мне 50 лет. Когда мне было 20, пятидесятилетние казались мне невероятными старцами. Прошло 30 лет, но я не чувствую, что сильно изменился, или постарел. Думаю, что всегда надо ощущать себя на 20 лет.