— Зрители увидели вас в роли суровых немногословных мужчин в фильмах «Брат-2» и «Сестры». В фильме «Небо. Самолет. Девушка» вы сыграли романтического героя, но тоже крайне немногословного. Не боитесь, что все режиссеры будут вас видеть исключительно в этом амплуа?

— У артиста одно оружие — отказываться. Я, слава богу, зарабатываю не актерским трудом и могу себе позволить выбирать интересные роли. Мне популярность как таковая не нужна, мне важнее творчество. Я могу залезть на Крымский мост голым — и прославиться. То есть не заниматься всей этой белибердой: пробами, съемками, а решить в один вечер все проблемы с узнаваемостью! А вместо этого уже 20 лет живу той жизнью, которая только сейчас стала видна невооруженным глазом.

— Берясь за ремейк фильма Натансона «Еще раз про любовь» с Татьяной Дорониной и Александром Лазаревым, вы не боялись сравнений с оригиналом?

— Оригинал — мы. И Доронина с Лазаревым — тоже оригинал. Умные люди эти два фильма не сравнивают, они понимают, что это разные объекты искусства. Ренатой Литвиновой была написана отдельная пьеса, хотя и по пьесе Радзинского. Тот фильм стал знаком времени, знаком заката романтизма шестидесятых — оба героя были похожи на рыб, выброшенных на берег.

— И вы думаете, что ваш фильм тоже станет знаковым?

— Я снимаюсь исключительно в культовых фильмах. Может, меня как раз брали как талисман. Это шутка!

— Посмотрев «Небо. Самолет. Девушка», задаешься вопросом: «А что было дальше?» Вы как думаете?

— Традиция умирания женщины в конце произведения, в общем, не нова. Лара разбудила моего героя и ушла из его жизни, но она дала главное. Я думаю, Георгий будет счастлив с другой женщиной. У него все получится. Но когда ночью он будет курить на кухне, то будет вспоминать Лару. И любить он будет ее. Всегда.

— Вы себе представляете такую ситуацию, как в фильме: увлекся ненадолго женщиной, и вдруг «затянуло», и, как мужчина ни сопротивляется, все равно влюбляется всерьез!

— Да, представляю. Это действительно обычная реакция мужчин, у которых уже были разочарования в любви. Литвиновой это удалось написать, а мне, надеюсь, удалось это показать. Молодой человек смотрит и думает: «Господи, какая же она красивая!», а опытный: «Красивая, зараза…» Для мужчины любовь — это болезнь, ничего хорошего в ней нет. Есть придуманная французскими романтиками теория о воркующих голубках, а есть жизнь, где нет ничего ужаснее, но и прекраснее, чем любовь.

— А что вы называете словом «любовь»?

— Я — ничего. Как-то говорил с одной барышней, она очень горячилась: «Дима, ну вы не понимаете! Любовь — это желание находиться рядом, получать наслаждение от общения», и перечисляет ряд прочих параметров. И тут я понимаю, что люблю своего друга Стаса! А любовь к женщине внутри себя определяю совершенно по-другому.

— Хорошо, тогда назовите конкретных людей: кого вы любите.

— Самый главный человек — это мама. На втором месте — братья и сестры, точнее, две сестры и один братик, а потом идут уже все остальные. Мне было 15 лет, когда умер отец. Умер довольно молодым, довольно быстро. Мне как старшему пришлось взять на себя отеческие функции: вместо того чтобы учиться в институте и тратить молодость на то, на что ее нужно тратить, мне приходилось зарабатывать. Я заботился о братьях-сестрах, воспитывал их. И за то, что они получились замечательными людьми, — за это я их люблю больше всего! Брат и сестра у меня юристы, а другая сестра в 18 лет вышла замуж за военного. Ее все подружки отговаривали, а она сказала: «Я люблю этого человека». И первое место, где они оказались, был Дагестан. Сейчас ее муж служит в Волгограде, но она точно поедет за ним в любую точку страны. Если бы нашлась вторая такая женщина, как моя сестра Вероника, я бы на ней немедленно женился.

Я считаю, что брак, построенный на страсти и ослеплении, не совсем правильный. Мужчина должен мозгами выбрать женщину не идеальную, но подходящую для себя. Если говорить обо мне, то это прежде всего должна быть женщина с очень крепкой нервной системой.

— А вы что, истеричны?

— Нет, просто я понимаю, что, как любой нормальный мужчина, буду очень мало времени и сердца уделять жене и семье. У меня столько всяких амбиций и желаний, я еще столько хочу всего сделать, причем в разных областях, не только в кино. Если я буду описывать свою идеальную семью, она будет похожа на Домострой. Многие проблемы в современной жизни связаны с тем, что люди забыли правила, которые складывались веками.

— Да, когда 16-летних девочек выдавали замуж за стариков…

— Для женщины, какой бы ни был супруг, это было совершенно нормально. Тем более если вспомнить, что счастье находится не снаружи. Может, на свете и бегает 16-летняя девочка, которой будет хорошо с 70-летним стариком! А сейчас с этой глобализацией и стандартизацией разучились смотреть на человека. Женщина смотрит на мужчину и думает не «Это мужчина моей жизни», а «Сколько у него денег? «Хорошим ли он будет отцом?».

…32-летний актер ни разу не был женат. Хотя нет, свадьба в жизни Орлова была — в детском саду маленький Дима влюбился в воспитательницу тетю Шуру. «Меня не могли успокоить, я со всеми говорил об этом. Тогда знаете, что сделали мои родители и тетя Шура? Сыграли свадьбу! Мама испекла пирог, в группе был праздник. И я абсолютно успокоился и забыл об этом», — вспоминает Орлов.

— Неужели за все эти годы вы не встретили женщину, которая бы вам подходила?

— Я видел много женщин, из которых можно было бы сделать свой идеал, но, к сожалению, я еще к этому не готов. Слава богу, что я по молодости не наделал детей или не связался с не теми женщинами. Я должен быть самодостаточным, я должен быть в состоянии обеспечивать свою семью, у меня должно быть столько опыта, чтобы мне было что сказать. Если просто влюбиться, то я это могу сделать моментально: наступает роман, похожий один на другой, а потом все заканчивается. Тем не менее я абсолютно уверен, что для каждого человека есть половинка, важно только ее найти.

— А если мне предназначенная половинка живет в Бангладеш?

— Нет, как правило, этот идеальный мужчина ходит где-то рядом. Но ваши амбиции или неправильный взгляд на вещи мешают увидеть его.

— Вы всегда были таким мудрым?

— Я стал таким мудрым. Конечно, я был нормальным молодым человеком — влюбчивым, романтичным. В девятом классе я влюбился, и наша история продолжалась до того, как она закончила институт, а я как раз только поступил. У нее началась своя, взрослая жизнь, и перед ней открывались другие перспективы — вся любовь кончилась. Я очень страдал, рвал на себе волосы. Потом была другая долгая история…

— Но сейчас-то у вас что в личной жизни творится?

— У меня есть любимый человек. И когда она не в Москве, я даже скучаю. Но сам ей не звоню — мало ли чего она там себе напридумывает! Конечно, я понимаю, что любовь продолжается недолго, даже в масштабах человеческой жизни. А дальше между мужчиной и женщиной, если повезет, возникают связи совсем другого характера, построенные на взаимном уважении. Мужчина должен в лепешку расшибиться, но сделать так, чтобы жена его уважала и гордилась им. Он должен сделать так, чтобы жена полюбила то, что называется семьей: чтобы она у плиты стояла или ребенка ночью укачивала не потому, что так хреново жизнь сложилась. И не мечтала стать Памелой Андерсон. Такого рода духовные связи были между декабристами и декабристками, которые девочками ехали в Сибирь. Неужели вы думаете потому, что любили? Нет, они были так воспитаны, у них были такие представления о жизни. Посмотрим на декабристов глазами современных женщин. Крутые пацаны, приближенные ко двору, все у них шоколадно-мармеладно, ездят на «шестисотых» каретах, у них особняки на Рублевском шоссе и учились они за границей. Так они всю эту «ботву» побросали, причем предполагая, что с ними (и с женами, и с детьми!) будет в случае неудачи восстания. Представляете, какой надо быть женщиной, чтобы все это понять?! И этого гораздо больше хочется в жизни, чем «кто-то кого-то ну так полюбил, ну так полюбил»!

— Вы вообще влюбчивый человек?

— Да! И со всеми любимыми расставался по-хорошему. Я не нарушал никаких обещаний. Другое дело, что я их и не давал, — когда женщинам, может быть, хотелось их услышать. Ни одной женщине упрекнуть меня не за что. Всегда все по-честному. Так же, как и в этом интервью я ничего не соврал.