Подводник
НАЧНЕМ со слухов. Первый: юный исполнитель главной роли в фильме «Иди и смотри» Алексей Кравченко вернулся домой с подорванной психикой…
— …Слышал-слышал. А второй: он не служил три года в армии, а лечился в спецклинике… Сначала я расстраивался, когда слышал подобные вещи, а потом даже обрадовался: выходит, я хорошо сыграл своего героя. В школе действительно пошел слух, будто я сошел с ума, ребята первое время ко мне даже с опаской относились — вдруг кидаться начну? Я же уезжал на съемки упитанным мальчиком, а вернулся худым и седым. Худеть было сложно. Вся съемочная группа ела что-то вкусное, а я жевал отварной рис или вообще ничего не ел. При этом еще и бегал… Но я такой — если что-то делаю, то делаю до конца. Ну и что, что любил поесть сладенькое? Сумел же прожить без него.
В армии, думаю, тоже пришлось обойтись без сладкого… Но я не о еде. Недавно разразился скандал из-за гибели призывника-пограничника, замерзшего и заболевшего по дороге в магаданскую часть. А вы помните свою дорогу в армию?
— Давай на «ты».
Хорошо. Итак…
— На сборном пункте в Москве нам сказали, что будем служить в морской пехоте, посадили в самолет и 9 часов везли во Владивосток. Когда прилетели, помню, было очень холодно, а снега нет. Я, естественно, выфрантился — на мне была демисезонная курточка и ботиночки, поэтому своего тела от холода я уже не чувствовал. Нас завели в большую палатку, где топилась печка, но согреться там тоже было невозможно: дым выходил не на улицу, а внутрь палатки, поэтому глаза так сильно щипало, что хотелось скорее выбежать наружу. Потом нас построили и сказали: «Здравствуйте, товарищи подводники! Равняйсь! Смирно!»
Что хорошего дала мне армия? Я рос хулиганистым, без отца, а там научился общаться, стоять за себя. Но после службы я перестал смотреть программу «Служу Советскому Союзу!», отношение к армии кардинально изменилось. Армия должна быть профессиональная — вот мое мнение. Если кто-то скажет, что у него не было неуставных отношений на службе, я никогда не поверю. Тебе говорят: «Убирай гальюн», дают ковш и тряпочку… Домашний мальчишка в ужасе: почему именно он должен это делать? И ему невдомек, что не он первый и не он последний, что это продолжается из года в год… Я помню момент (еще был в учебном отряде), когда мне надо было обратиться к старшему по званию, а я еще не разбирался в звездочках и капитана 1-го ранга чуть ли не каплеем обозвал. Что там было! Он заставил меня целый день бегать, а весь следующий день маршировать. Я никогда не думал, насколько сильно после марширования болят икры ног.
Сколько времени должно пройти для превращения в «деда»?
— Тех, кто служит два года, «гоняют» полгода, на флоте — полтора года. Кого-то больше, кого-то меньше. Мне доставалось, но в меньшей степени.
Народ помнил «Иди и смотри», меня тут же спрашивали, не я ли снимался… Правда, я крупненький пришел, качался до армии, и это обстоятельство некоторых раздражало: «будешь уголь разгружать» или «пойдем боксировать»… Сильно плохих воспоминаний у меня не осталось, но кое-чего могло бы не быть.
Обычно говорят: «Раз меня били, то и я буду». Ты отыгрался на молодых солдатах?
— Честно? Был один момент, когда меня подняли ночью и сообщили, что куда-то делся солдат из моего отделения. Мы гоняли на «уазике» по всему городу, объехали все общаги и нашли его в одной из них — солдат был с великого бодуна. Я его «воспитывал», но сильных физических приложений не делал. А вообще злости у меня не было, и я ни на ком не отыгрывался.
На экране ты довольно гармонично смотришься с оружием. Спасибо армии?
— Руки как-то сами управляются, специально я никогда не занимался. А за три года службы автомат видел только один раз… Я был торпедистом, но иногда удавалось не ходить на подводной лодке. Кто-то спивается в армии, а я увлекся музыкой, сколотил группу и ездил с ней по городам. Летом во Владивостоке безумно красиво — море цветов, жара… У меня даже романтика включалась — а не пойти ли мне на гражданский флот? Потом, когда отслужил, офицеры даже уговаривали, чтобы оставался, шел учиться на мичмана. Я ведь был примерным солдатом — мои погоны выросли в девять раз, домой вернулся главным корабельным старшиной. Только я не знал, чем это будет пахнуть потом…
После возвращения домой мне очень часто снилось, как будто меня снова призывают на службу, я руками и ногами отпихиваюсь, кричу: «Да я уже служил!»… И однажды этот жуткий сон сбылся. Я уже лет пять работал в Театре им. Вахтангова. Звонят в дверь домой, на пороге милиционер с повесткой явиться в военкомат на переобучение. Куда? В партизаны? Вернулся бы из армии простым матросом, никто бы не тронул, а раз главный корабельный, иди и учись. Директор театра меня тогда еле «отмазал».
Фактор страха
ТВОЙ друг Володя Турчинский ведет программу «Фактор страха». А что для тебя является фактором страха?
— Если человек ничего не боится, это беда. Страх помогает выжить. Я точно знаю, что, если понадобится, съем любую гадость, сделаю что-то на высоте (там же страховка)… Когда на съемках «Спецназа» мне говорят, что надо повисеть на тросе на высоте 30 метров, я не удивляюсь. Или ныряю в прорубь, притом, что ненавижу холод…
Я спрашивала про слабые места…
— Я не могу долго плавать. Есть люди, которые могут продержаться на воде сколько угодно и не устать. Я не такой.
В одном из интервью ты признался, что на съемках «Спецназа» ни один из героев не остался без синяка или ушиба.
— На «Спецназе» так. Помню, снимали один момент — прыжок на скалу, а там такие острые камни, что командиры отказались пускать своих солдат кувыркаться. А мы так докувыркались, что черно-сине-фиолетовые шишки себе набили. А наутро режиссер сказал, что надо переснять. Но это наша работа. Бывают и травмы, и ушибы. Мой герой в другой картине должен был нырять в Волгу. Я прыгал-прыгал, потом точку съемки сменили, прыгнул и бухнулся на камни с очень острым ракушечником. Весь живот себе распорол. Но это было давно. Сейчас каскадеры стараются запрещать актерам выполнять что-то опасное. «Леха, ну дай ты нам сделать свою работу!» — говорят они мне. Но я все равно стараюсь сам выполнять. Кроме прыжков с парашютом.
Зачем?!
— Самолюбие, упрямство…
«Какие компоты колешь?»
ТЕБЯ часто путают с Евгением Мироновым?
— Сейчас в меньшей степени. Мы взрослеем, меняемся, у нас разное амплуа. Женя такой утонченный, а я даже если очень сильно худею, все равно остаюсь «качком».
«Построить тело» помогли анаболики?
— Был один момент, когда я уже на ладони держал препарат… Но не сошлось. У меня и так все было хорошо. Бог дал хорошую генетику. Ребята в зале даже не верили, что я ничего не принимаю. Когда видели вес, который я жму, дословно говорили так: «Какие компоты ты колешь?» Потом даже пришлось выбирать: или сцена, или спортивный подиум. Как вы понимаете, я выбрал сцену и похудел со 120 кг до 80 кг. Сейчас почти не занимаюсь. Мне хватает подкачать пресс, чтобы в тонус пришли все мышцы.
А как насчет выпить, покурить?
— Я научил своих друзей курить в 1-м классе, показывал им, как надо делать затяжку. В итоге сегодня они курят, а я нет. На службе был момент, когда я закурил, но бросил. Потом опять начал курить в 30 лет на съемках «Звезды» и докурился аж до 2 пачек в день. Организм чуть не закричал: «Леша, что ты делаешь?» Теперь сигареты не курю, но люблю хорошие сигары и трубку. С алкоголем то же самое. Первый раз очень сильно напился в 18 лет, понял, что это такое… Когда занимался спортом, не пил вообще, меня даже «странным» из-за этого называли. Потом нашел любимый напиток. Это текила.
Любимую музыку тоже нашел? Давай угадаю… Наверное, ты поклонник творчества Верки Сердючки…
— Андрей Данилко, конечно, талантливый человек, плюс у него еще хватило мозгов придумать шоу, которое нравится многим. Ну ты же не всерьез спросила? Ты же понимаешь, что я не слушаю такую музыку? Не нравится мне попса. Я другой. Актеры, если поют, то обычно романсы или какие-то лирические песенки. Я не пою романсы. В 2000 году мы образовали группу «Гуарана». Я не знаю, что у нас за стиль: industrial, technotrash… но это довольно тяжелая музыка. Сейчас мы пишем новую программу, поэтому с концертами пока не выступаем.
Она или не она?
Когда смотрела сериал «Спецназ»,
Я как-то сразу полюбила вас,
Хотя, признаюсь честно, до «Спецназа»
Я вас не знала и не видела ни разу!
Я знаю, Александр Балуев, да,
И в жизни, и в кино хорош всегда,
Лифанов, Галкин — все ребята хоть куда,
Но для меня лишь Алексей суперЗВЕЗДА!
(Ольга Солодовникова)
Это только один отрывок из девичьих стихов, посвященных тебе и размещенных на сайте фанатов Алексея Кравченко. Приятно, наверное…
— Приятно. Бывают, конечно, назойливые поклонницы, но это не беда.
А когда понял, что нравишься девушкам?
— Наверное, классе в третьем. Училась вместе со мной девочка Лена. И я ей нравился, и она мне… Но когда я ее видел, проглатывал язык и ничего не мог с собой поделать. Я готовился, разминался, а когда разговор начинался, слова вымолвить не мог. Со временем это прошло.
Тренинги?
— О, да! И многочисленные…(Cмеется.) Влюбленностей у меня было много. Иногда кажется — вот ОНА! А жизнь показывает, что совсем не она. Когда мне было 17 лет, я года два дружил с девочкой, пока не ушел в армию…
Банально не дождалась?
— Как говорил папа этой девушки: «Никакая дура не будет ждать три года». Так и случилось. Я получил письмо, в котором было написано что-то в духе: «Прости, у меня больше нет сил ждать». Я разорвал то письмо на маленькие кусочки, и все. Кончать жизнь самоубийством не стал.
Яна Поплавская, сыгравшая в детстве Красную Шапочку, категорически против того, чтобы ее сыновья снимались в кино. Ты своего сына отдашь на растерзание режиссерам?
— Алеше сейчас 10 лет, он взрослеет, у него идет период перестройки, эмоции лезут вперед. Если раньше он снимался в кино, то сейчас может вдруг зажаться, застесняться. Это возрастное. Мне повезло, я работал с Элемом Климовым, царствие ему небесное. Но многие режиссеры не умеют работать с детьми. Я видел сцены, когда режиссер орет на ребенка, рядом стоят родители и тоже кричат на него: «Ну что же ты? Не можешь? Давай соберись!» Мне хотелось убить таких родителей.