– Вы очень ярко сыграли в «Водителе для Веры». Бывает, что к актеру прилипает намертво какая-то маска, и его приглашают на одни и те же роли…

– Я не чувствую такой проблемы. И знаете, я даже не думаю об этом. Если надо мной будет довлеть мысль не заполучить такой маски, я не смогу работать. Я могу отказаться от какой-то роли, которую считаю уже повтором. Не потому, что боюсь срастись с маской, а потому что мне не интересно копаться в жизни, в проблемах персонажа, которого я уже знаю. Кстати, по поводу маски… Есть амплуа. Я прекрасно понимаю, что есть роли, на которые меня не пригласят.

– Кто ваш герой?

– В основном это социальный герой. Юрий Гагарин, например. То есть это не герой-любовник. Вот, скажем, Алексей Баталов, мне кажется, тоже был больше социальным героем. У меня не было еще ни одной роли, где я выступал бы любовником-искусителем. Таким не был ни Виктор в «Водителе для Веры», ни лейтенант Травкин в «Звезде»…

– Вы ведь недавно закончили работу у режиссера Владимира Бортко в «Тарасе Бульбе»?

– И вот, кстати, Андрей – это уже более романтический герой. Это новый для меня образ. Что получилось, сейчас сложно сказать. Работа была непростой. И было очень много споров и разногласий с режиссером. Я прекрасно понимаю, что Владимир Владимирович – мастер, и для меня честь работать с этим человеком. Но при этом я имею право на свое видение, и я не совсем согласен с трактовкой режиссера моего образа.

– Во «Всемирной энциклопедии предательств» есть эпизод о Наполеоне, в котором вы проигрываете его разговор с Талейраном. У вас там изменились походка, речь. Вы в каждой серии так глубоко входите в образ нового героя?

– Задача такая не стоит. Но там был момент наложения переживаний Наполеона, и мне пришла в голову идея наброситься на камеру, как накинулся бы в моем воображении Наполеон на провинившегося Талейрана.

Наш проект не похож на другие, потому что у нас нет строго определенного стиля повествования в кадре. И за это, наверняка, критики, которые привыкли к академическому исполнению, будут нас ругать. Стиль «Энциклопедии» эклектичен. Есть драматические куски, в которых я переживаю за героя, о котором рассказываю. Есть комедийные, есть даже… хулиганство!

– Так изначально задумывалось?

– Сразу было ясно, что я не просто ведущий. Я им не умею быть. Временами я Игорь Петренко, который рассказывает некую историю так, как бы я рассказал ее кому-то из своих близких. Где-то – я один из участников истории, где-то – ведущий, где-то – актер, клоун. Многие решения образов рождались на съемочной площадке.