- Вы успели поработать с очень многими хорошими режиссерами. Это все случайно так складывалось или вам нравится испытывать себя?
- Мне кажется, актер должен пробовать себя в разном качестве. Поэтому я искала. Начинала еще в Риге у шапиро, потом в Москве, пришла в «Школу драмматического искусства». С Анатолием Васильевым кой, пела в оперном театре во времена Шаляпина. В детстве я все ждала, когда мне исполнится энное количество лет, чтобы уехать в Москву. Меня спрашивали: «ира, кем хочешь быть?». И я всегда отвечала «Царицей». Мама говорила: «ну как же ты будешь царицей? У тебя ведь папа не царь». А я стояла на своем: «Ну тогда я выйду замуж за царя». Когда мне начинали доказывать, что у нас вообще нет царей, я очень расстраивалась, долго молчала и потом говорила: «ну тогда буду актрисой»
- Послушайте, так вы дествительно, как Марина Мнишек! А одновременно еще и чеховская Ирина – «В Москву! В Москву!»
- Все верно Ирина мне очень близка.
- Прежнему поколению актеров всенародную любовь и известность приносило кино.
- Я уверена, что у меня тоже будут достойные кинороли.
- И вы уверены, что будуте звездой завтрашнего дня?
- Да.
работала очень мало, но, несмотря на это, хотела бы назвать его своим учителем. Вот только не знаю, согласится ли он назвать меня своей ученицей. Думаю, что он в своей «школе», действительно создает нового актера. Два года я танцевала у Геннадия Абрамова. Пошла туда преднамеренно, понимая, что если хочу стать настоящей актрисой, мне нужно владеть своим телом. У Анатолия Александровича научилась разбирать тексты. Читала очень много – как никогда в своей жизни. Платона, Канта, Достоевского, Чехова, Пушкина.
- Неужели бывают молодые актрисы, интересующиеся философией?
- Раньше класическое среднее образование подразумевало, что ученик должен знать античную мифологию и литературу. Я уверена, что актер тоже обязан это все знать. Как, например, не читать Библию, когда многие пьесы основаны на библейских сюжетах.
- Раз уж вы упомянули библию, позволю себе задать довольно щепетильный вопрос. Мне рассказали, что вы несколько лет назад были увлечены какой-то религиозной сектой, а потом ушли в православный монастырь, где и жили некоторе время.
- Кто же вам такое рассказал? Нет, сектанством я никогда не увлекалась, но в монастыре действительно была. Не хочется об этом говорить, поскольку эта материя для меня слишком личная. Свой выбор я сделала, когда училась в театральном институте, и вовсе не от несчастной жизни. Просто хотелось найти Бога.
- И вы в это время были готовы оставить сцену?
- Да. Но, пожив в монастыре, я поняла, что мое предназначение в другом. Я могу реализовать себя именно в актерской профессии. Конечно, лицедейство – это грех, но если актер служит театру, то, надеюсь, он не в грехе. У Томаса Манна в «Иосифе и его братьях» есть момент,когда Иаков говорит Вениамину: «Поэзия – штука опасная, и если в ней нет заботы о Боге и играющего духа,то тогда она превращается в беспутство». Очень точные слова.
- Вы играете во многих постановках Владимира Мирзоева. Он не сильно изменил вас, как актрису?
- Я научилась с ним совершенно другому способу существования на сцене. Ты помещена в очень строгую игровую структуру с четкими мизансценами, где не допускается импровизация.
- Но это наверно не только у Мирзоева? У Доннеллана, думаю, тоже не особо поимпровизируешь?
- Нет. Донеллан как раз это допускает.
- Как вам с ним работалось на «Годунове»?
- Я очень люблю Пушкина, всегда мечтала о роли Марины Мнишек, поэтому работалось легко.
- Вы ведь, кажется, позже всех вошли в этот спектакль? Сначала говорили, что эту роль сыграет Чулпан Хаматова, а вы появились значительно позже?
- Да, я очень поздно узнала, что Донеллан набирает актеров. Позвонила тем, кто занимается кастингом, и сказала: «Я Ирина Гринева и хочу сыграть Марину Мнишек». Они отвечают: «Мы не знаем, кто такая Ирина Гринева. И вобще, вы уверены, что вы – Марина Мнишек?» Я говорю: «Уверена!» «Нет, - говорят, - эту роль вы играть не будете. Все, что вы сейчас можете, - это попробоваться на Народ». И повесили трубку. Я поняла, что опоздала, и даже подумала: «Господи, ты не ошибся?» ну думаю все. Не судьба значит. Я вобще верю в то, что не человек выбирает роль, а роль выбирает актера. Забыла об этой истории. А через месяц выяснилось, что хаматова не сможет играть в спектакле – то ли в театре ее не отпустили, то ли еще что-то. И они стали искать новую актрису. Помреж Ольга Субботина увидела меня в спектакле «Игра в классики» и пригласила на пробы. Ну что это, как не судьба? Когда меня, наконец, взяли в этот проект,я была просто счастлива. Выяснилось, что Донеллан и я смотрим на Марину одними глазами.А такое бывает очень редко.
- А кто придумал польский акцент для Марины? Вы или Донеллан?
- Вообще-то придумала я. Но тут у нас с Декланом опять совпало все совершенно удивительно. Я шла вечером домой и думала: «хорошо бы было играть с польским акцентом». Прихожу утром на репетицию и вдруг Донеллан говорит: «надо польский акцент». Мы с ним очень хорошо понимали друг друга. И с партнерами мне повезло. С Женей Мироновым, например, удивительно легко работалось.
- Ваша с ним сцена у фонтана выполнена абсолютно виртуозно и стала маленьким шедевром внутри спектакля. Как вы ее готовили?
- Оставались ночами с Женей и мучали режиссера.Вообще эта сцена – диалог титанов. Я имею в виду конечно не нас с Мироновым, а наших персонажей. Марина – это ведь удивительный человек. Девочка, родившаяся в Польше и не имевшая никакой знатной родословной, с детства мечтала стать русской царицей! Ее короновали, две недели она правила в Москве. А когда ее заточили в монастыре, она чудесным образом исчезла. В народных песнях пели, что она обратилась в сороку и улетела. А потом вновь появилась, и вышла еще и за второго Лжедмитрия. Удивительная личность и очень сильная!
- Вы с такой страстью о ней рассказываете. Неужели вы все это читали о Марине Мнишек, еще до того, как получили эту роль?
- Да, я же совершенно искренне говорю, что всегда мечтала сыграть эту женщину.
- Скажите, а вы, начиная профессиональную работу, старались подражать кому-то из актрис старшего поколения? В ком вы видели образец?
- Как ни странно, эти образцы я видела не в актрисах, а в актерах. Я всегда обожала Смоктуновского, Олега Даля, Высоцкого, Евгения Леонова. Когда поступала на курс к Васильеву, то готовила монолог Сальери. Готовила его дома и понимала, что у меня что-то не получается. А мой любимый киноактер – Аль Пачино. Тогда я стала читать монолог с интонацией Аль Пачино, и все получилось.
- Вас действительно так привлекают мужские роли?
- Очень нравятся. В театре Васильева была возможность такие роли играть, а вот в других театрах, не знаю, доведется ли еще. Мужских ролей гораздо больше интересных, чем женских.
- Мужские роли, чаще, чем женские, связаны с какой-то абстрактной идеей. Может, это вас так привлекает?
- Да, это верно. Но мне кажется, что и вженских ролях – главное – сыграть идею, которая движет персонажем, а не сам персонаж. Если бы я играла Марину, как меркантильную девицу, разочарованную в своем женихе, то чтобы получилось? Это нельзя играть как психологическую историю. Но, Чехова, например, я бы сыграла совсем по – другому. Я всегда мечтала сыграть Ирину в «Трех сестрах».
- Тяжко вам приходилось на первых порах в Москве? Говорят даже жить негде было, приходилось ночевать в детском саду?
- Да, правда. Вообще мне в жизни ничего не давалось легко. Но я очень люблю свою профессию. Поэтому, как написано у екклезиаста, - «делай все, что в силе делать рука твоя».
- Ирина, а откуда вы родом?
- Я из Казани. Отец у меня военный,а мама – красавица, которая не работала и просто любила папу. Правда бабушка была в Казани известной артист - Спасибо. У меня больше нет вопросов.