Сергей Жигунов и Вера Новикова: В разлуке мы поняли, что не сможем прожить друг без друга!

Они в шутку называют друг друга молодоженами. Спустя три года после развода и полгода после повторного брака у них уже появились силы шутить на эту тему. Впрочем, именно чувство юмора и здравый смысл помогли этой паре пережить катастрофу в личной жизни и возродить свои отношения из пепла

Сергей и Вера захотели встретиться с HELLO! в Венеции — городе, в котором им было так хорошо во время первой совместной поездки после примирения. Здесь они могут позволить себе роскошь быть неузнанными, абсолютно свободными от любопытных взглядов и прицелов камер. В Венеции им нравится разное. Вере — палаццо, Галереи акаде-ми искусств, Дворец дожей, вид восходящего солнца с Моста вздохов, выдутые искусным стеклодувом пригоршни вишен из муранского стекла, цветные бокалы, сверкающие на солнце в витринах лавочек. Сергею — повороты улиц, поджаренные маринованные сардинки с кукурузной кашей в маленькой траттории, вкус игристого просекко, шумный рынок Риальто, где продают свежевыловленных тунцов и каракатиц, речные трамвайчики и неподражаемые жанровые картинки: вот бабушка поливает цветы на окне, вот лодка с семьей заплывает в гараж, вот из-за угла вываливает оркестр — группа людей в гриме, играющая на духовых. Прежде они бывали тут в разное время, поэтому и видят этот город по-разному: он — глазами художников, в чьей компании работал над российско-итальянским фильмом «Десять зим», она — туристов, в чьей толпе растворялась в разгар се-зона. Но в одном они солидарны: сюда обязательно нужно вернуться. А лучше — пожить, снять живописный домик с каменными полами и мебелью из лиственницы, арендовать лодку. Ведь иначе просто невозможно войти в дом — вода начинается прямо за порогом. Но это лишь в планах, а сейчас они в очередной раз наслаждаются городом и обществом друг друга. «Вы знаете, любая поездка настраивает на романтический лад. Потому что возможность отвлечься и сосредоточить внимание на любимом человеке, конечно, все меняет», —говорит Сергей.

Им обоим надо было выговориться. Теперь, когда мучительная история их разрыва позади, они готовы оживить воспоминания и по возможности хладнокровно проанализировать произошедшее. А затем захлопнуть этот сундук и задвинуть его подальше в надежде, что он больше не попадется на глаза никогда. Мы решили, что будет правильным дать возможность каждому из них рассказать свою историю.

СЕРГЕЙ

С Сергеем мы пьем чай в маленьком кафе — не из тех, где музыка лаунж и болтовня соседей создают расслабляющее настроение, а где мягкая дружелюбная тишина позволяет сказать самое главное. Где слышны не только слова, но и все, что за ними — сомнения и убежденность, боль и надежда.
И Сергей начинает свой монолог. Он тщательно выбирает каждое слово, пробует его на вкус. Слово «развод» дается ему особенно тяжело, оно будто просачивается сквозь зашитый рот, а «семья» и «честность» он про-износит по многу раз, с нажимом, будто опираясь на них, как человек с переломанными ногами на костыли. Должно быть, эти мысли он прокручивал в голове миллионы раз, но вслух произносит впервые.
— Если я и виноват перед кем-то, то только перед Верой. Но я не должен оправдываться перед миллионами людей, которые решили, что могут судить меня и, если я ухожу из семьи, я предаю их идеалы. Я все никак не мог взять в толк — почему так? Тысячи людей разводятся каждый день. Я был честен в своих поступках, старался, чтобы никто не был в двусмысленном положении, но все равно оказывался в глазах людей подлецом. Я читаю о себе в прессе новости и уже не понимаю: кто этот парень? Какой-то бессердечный мачо, который разрушает семьи и бросает на дороге плачущих баронесс.

—Предполагали ли вы, кино-продюсер, что ваша жизнь однажды развернется по такому сценарию?
—О, нет! Если бы мне его принесли написанным на бумаге, я бы сказал: «Идите куда подальше с такими сказочками!» Когда я ушел от Веры, у всех сложилось впечатление, что это был загул, у меня сорвало крышу, и я пошел калечить жизни своих близких. Нет. Это было не так. (Задумывается.) Я не монстр, а живой человек, и чувство, которое мною двигало, — это обычное желание счастья. К сожалению, последние год-полтора у меня было очень депрессивное ощущение от нашего с Верой брака. Тогда, кстати, мелькнуло мое интервью, на которое никто не обратил никакого внимания. Журналист приезжал ко мне на дачу, и я сказал, что вчера чуть не развелся. Все хихикнули, но это была правда. Это было спровоцировано не скандалами, а состоянием таким... предпростудным. Казалось, что нам не нужно больше жить вместе. А счастье — вот оно, рядом, нужно лишь руку протянуть. И несколько недель после того как я объявил Вере о своем решении, я чувствовал, что все сделал правильно и, главное, честно — по отношению ко всем участникам этой истории. Мы с Верой все цивилизованно обсудили, в том числе и раздел имущества, и у меня было ощущение, что и Вере так будет лучше.

—Что же было потом?
—А потом я понял, что ошибся. Но я привык любое дело доводить до конца. И хотя понимал, что делаю что-то не то, но остановиться уже не мог. Это было ужасно. Я двигался вперед, по-тому что дал обещание — себе, той женщине, всем вокруг. Но чего мне это стоило! Если бы я знал, что развод будет таким мучительным. Словно что-то вцепилось в меня с разных сторон начало рвать на кусочки! Я просыпался по ночам от кошмаров и у меня было такое физиологическое ощущение дискомфорта... Знаете, когда сильно порежешь палец или ладонь, ты каждые 30—40 секунд, делая движение, вспоминаешь о порезе и все ждешь, когда же он заживет, а он не заживает. Для меня было потряением, что расставание бывает таким тяжелым. Много сил было потрачено на то, чтобы создать новую жизнь. Но именно это ощущение незаживающей раны и не дало возможность создать другую семью.

—Вы слушали советы знакомых, друзей, родственников или прекратили всякое общение с внешним миром?
—Когда я ушел от Веры, все просто замерли в растерянности и замолчали. Уже много позже, когда мучительный робыл окончен, я спрашивал друзей: «Что же вы молчали, когда я все это делал?!»

—А когда же ваш роман стал мучительным?
—Сначала было абсолютное ощущение невесомости, как будто под водой. Там очень хорошо: чудесные рыбки, красивые кораллы, но в какой-то м-мент начинает заканчиваться воздух. Ты всплываешь, остается полтора-два метра до поверхности, терпеть уже невозможно. Я не помню, как проплыл последний отрезок, но я четко осознавал, что для того чтобы глотнуть воздух, нужно всплыть. А там. где я нахожусь, дышать уже нечем.

—Почему вы решили, что ваше спасение в возвращении к Вере?
—Когда я остался один, я вдруг понял, что мне все равно, где жить, все равно, что есть и что будет со мной дальше. Очень многие вещи мне стали неинтересны. Пропали карьерные амбиции. Я человек увлекающийся, можно сказать, трудоголик, но я должен знать, что я работаю для чего-то и для кого-то. Мне нужно о ком-то заботиться, с кем-то планировать праздники и выходные, делиться впечатлениями. Мое возвращение к Вере — своего рода лекарство для тяжелобольного.

—Ваше решение было рассудочным или вы приняли его сердцем?
—Знаете, голова и сердце у меня работают вместе, это параллельные процессы. Но все в моей жизни встало на свои места только тогда, когда я понял, что в соседней комнате спит моя дочь.

—Как Маша пережила развод, как она восприняла ваше возвращение?
—У нас не было конфликтов с Верой, поэтому ей не приходилось занимать чью-то сторону, но она, конечно, переживала за маму. Маша пыталась интегрироваться в мою новую жизнь, но без особого энтузиазма. Неудовольствия она не демонстрировала, особого удовольствия, впрочем, тоже. Она правильно себя вела. Мы не теряли отношения, просто я редко ее видел и мне ее очень не хватало. Я все время думал: «Она растет, а я ее не вижу. Это неправильно». Вообще в этом проблема — когда вместо собственного ребенка видишь чужих детей. Моя быть, это не по-европейски, по крайней мере, честно.

—А зачем вам с Верой нужно было жениться во второй pаз?
—Мне очень хорошо быть женатым человеком. На самом деле жизнь вне брака при всей своей свободе влечет за собой постоянный скрытый конфликт. Те обязательства, которые люди принимают на себя, вступая в брак, дают возможность не находиться все время на линии огня, а двигаться дальше. Человечески, профессионально, личностно, бытово — во всех смыслах. Когда у тебя нет семьи, теряешь половину сил. В 20 и 25 лет свободные отношения это норма. Но дальше возникает все больше вопросов: «Кто ты?», «С кем ты?» и в конце конце «Для кого ты?». Я не могу жить сам для себя — просто мне некуда идти одному, да и незачем.

—Обычно мужчина дела первый шаг, решительный жест, но женщина дает eму понять, что она готова принять. Как это было у вас?
—Сначала мне казалось, возвращение невозможно: все перегорело, и остался один лишь пепел. Когда наша история получила такую oгласку, что в целой стране не осталось людей, непосвященных в самые мелкие детали, казалось, отношения уже не восстановить. Я думаю, у Веры тоже было такое ощущение. Но потом постепенно мы начали налаживать отношения.

—Это было взаимное движение друг к другу или все-таки ваше?
—Мое, конечно. Вера очень достойный человек. Она всегда правильно себя ведет и все понимает. (Задумывается.) Например, когда она болеет, то до последнего момента пытаете это скрыть. Сначала просто реже попадается на глаза, потом вовсе исчезает из поля зрения - только тогда начинаешь понимать, что она заболела. Когда болею я, то лежу посередине комнаты, издаю звуки умирающей коровы, и все должны в крут меня бегать. Что пережила Вера, мне трудно представит потому что она очень сдержанный человек. Какой ценой ей далась эта история, могу только догадываться.

—Вы с ней не говорили о этом?
—Клише из американски фильмов «Хочешь поговорит об этом?» мы избежали. В том, что произошло, мы виноваты оба. У нас был кризис в браке, и его надо было пройти. Мы его прошли шумно и с потерями. Но мы не были бы сейчас вместе, если бы... не расстались. Вот такой парадокс!

—Вы очень рано женились в первый раз — вам было всего 22. Чем вас покорила Вера еще тогда?
—Как-то ночью я проснулся, помня, что рядом была женщина. Пошарил рукой — никого. Встал, пошел на звук и увидел, как она среди ночи потихоньку стирает мою рубашку. Девушки, с которыми я встречался, были бесконечно далеки от этого. Тог-да я понял, что надо брать. (Смеется.)

—Два года назад в своем интервью нашему журналу вы говорили, что теперь права на ошибку у вас не осталось...
—Признаться честно, предлагая Вере начать все сначала, я не был уверен до конца, что вновь не ошибусь. Я очень прислушивался к себе, ко всему, что происходит, к мыслям и чувствам и боялся найти какую-то фальшь. И лишь спустя год понял, что я на своем месте и все так, как должно быть.

—Друзья и родственники не говорили вам, что нельзя войти в одну и ту же воду дважды?
—Мы никого не ставили в известность! О том, что я снова собираюсь жениться на Вере, я сказал буквально нескольким людям. Первому — Коле Картозии, моему товарищу в программной дирекции на НТВ. Человек, который в большой степени формирует новости, в том числе руководит программой «Максимум», эту новость не «слил». Он только вдохнул и долго не выдыхал. Смотрел на меня и пытался понять, шучу я или нет. Но мне было все равно. Я чувствовал. что «всплываю». Я уверен: некоторые знакомые до сих пор думают, что наше воссоединение с Верой — рекламный ход. Спросить стесняются, но я чувствую, что они не до конца верят в искренность происходящего. А я ненавижу весь этот пиар и гламур, показные отношения — у меня от всего этого кожный зуд. Но я не могу сходить с Верой в кино или просто пройтись по улице, чтобы мне в лоб не засветили фотовспышкой и кто-то косо не посмотрел. Я так устал от этого и совершенно не понимаю, что с этой ситуацией делать.

—А вы не думали уехать из Москвы вовсе?
—Ну уж нет! Во мне достаточно сил, чтобы держать оборону. (Улыбается.)

Отзывы (0) Написать отзыв

Здесь публикуются отзывы и обсуждения статей.

Сообщения не по теме удаляются.

не видно картинку?

нажмите

код:

Найти

Всего товаров: 0



Самые низкие цены

Аббатство Даунтон(все 6 сезонов+фильмы)


Коллекция Советских мультфильмов


Игра престолов все 8 сезонов за 1000 рублей


Сваты все 7 сезонов+новогодние за 1150 рублей


Чисто Английские убийства 22 сезона


Миллиарды все 6 сезонов за 1100 рублей


Полицейский с Рублёвки все сезоны+Новогодние


Джеймс Бонд все 27 фильмов на 27 двд


Любое копирование материалов сайта без ссылки на первоисточник запрещается.

Яндекс.Метрика