Народный артист России Анатолий Васильев когда-то не признавал работу в сериале достойной для актера. Сегодня же на его счету работы в таких «долгоиграющих» историях, как «Сестры по крови», «Татьянин день», «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…», «Медвежий угол» и, конечно же, «Сваты». Роль добродушного и немного наивного дедушки Юры, не решающегося перечить своей волевой жене, сделала Васильева практически национальным героем. Телезрители настолько прониклись отношениями этой забавной пары, что иногда принимают непосредственное участие в их судьбе и дарят актеру… настоящую кожаную плеть, чтобы с ее помощью он воспитывал свою экранную жену!

— Анатолий Александрович, что это за история с плетью?
— Это было в Калининграде. Забавный случай! Я был в этом городе на гастролях. Утром перед отъездом в Москву открываю окно и вижу, что перед гостиницей где-то полсотни генералов ходит. Присматриваюсь к ним — нет, казачество — лампасы у них голубые. Они, видать, отмечали какой-то праздник. А когда я вышел из гостиницы и казаки меня увидели, обступили и давай шуметь: «Опять тебе с ней не повезло!». Я говорю: «С кем?». А они: «Так с женой! Мы же видели тебя в «Сватах». Потом один казак начал кричать: «Мыколо, иди сюда и плеть принеси». Я уже испугался, думаю, что это они делать собираются? Когда приносят настоящую казацкую плеть — такую здоровую плетеную: «На, возьми. Ты ее этой плетью отходи пару раз, и она тебя холить и лелеять будет». Вот такой презент они передали для моей супруги в «Сватах» — Людмилы Артемьевой.

— И как Людмила Викторовна на этот подарок отреагировала?
— Я ей о нем даже не говорил — пожалел.

— Анатолий Александрович, вы в «Сватах» играете такого интеллигентного горожанина, которому чужды всякие провинциальные штучки. А вы лично где себя чувствуете удобнее — в большом городе или в глубинке?
— Как ни странно, в глубинке. И самые мои лучшие роли — это деревенские персонажи. Например, в многосерийном фильме «Михайло Ломоносов», который шел лет 20 назад, я сыграл отца Ломоносова. Мой персонаж там такой бородатый, в простой одежде, постоянно выходил с сыном рыбачить под парусом. А я не такой рафинированный городской человек, как кому-то может показаться. Это за мной после «Экипажа» пошел такой шлейф. Наверное, потому, что фильм так мощно прошел и мой персонаж — второй пилот Валентин Ненароков — сделан очень хорошо. На самом деле я себя готовлю к тому, что на старости лет полностью переберусь в деревню. Даже недавно купил дом за городом в Новобранцево. 2-этажный такой хороший дом, о котором давно мечтал. Я уже купил себе посох из кизилового дерева, шапку в Томске приобрел, тулуп и унты у меня тоже есть. Так что перееду в Новобранцево, буду больше времени проводить на природе. Там замечательное место — березы и ели возле дома растут, озеро недалеко. Это левитановские места, там бывали Нестеров, Васнецов.

— А что обязательно должно быть в доме вашей мечты?
— Дом мечты обязательно должен быть с большим крыльцом в русском стиле — дубовом, метра три в ширину, чтобы на него могло зайти сразу несколько человек. Еще должна быть мощная деревянная лестница перед входом. В доме обязательно должен быть камин. Все это сейчас у меня есть. У меня озерцо даже есть прямо напротив дома — там можно плавать и рыбу даже можно запустить. Хотя в моем доме в Новобранцево вроде и нет ничего особенного, но он такой основательный, что даже после моей смерти там еще долго смогут жить мои внуки и правнуки.

— Вот вы вспомнили о своей роли в «Экипаже». Она вас прославила на всю огромную страну…
— Да, после «Экипажа» меня на улицах стали узнавать. И это при том, что в образе моего героя — Валентина Ненарокова — мне постоянно не хватало каких-то взрывных моментов. Да, это человек, который живет для других. Такие люди в жизни есть, и они мне встречались не раз, но они незаметны, поскольку очень скромны и часто находятся в тени. А ведь многие из них настоящие герои!.. Мне все время хотелось добавить ему эмоций, характера, а Александр Наумович Митта — режиссер очень смелый, всегда готовый на эксперименты, неожиданные ходы, острые ситуации — в данном случае меня как исполнителя сдерживал. И в итоге оказался прав…

— А вам самому какие роли интереснее играть?
— Конечно же, всегда интересно играть роли острые, психологические, с неожиданными поворотами в характере. Однако бывает, что роль драматургом написана однозначно, прямолинейно, неинтересно. Я считаю, что исполнитель должен постараться обогатить такую роль, привнести в нее что-то свое, личное, подмеченное или найденное в жизни. Уверен — актер в искусстве может очень многое, конечно, если он увлечен своей работой. Иногда режиссеру можно предложить свой рисунок роли, по-своему увиденный и осмысленный материал. Так произошло у меня с образом Сергея Букреева в картине «Близкая даль».

— Вы очень тонко умеете передать характер своего героя. А в детстве хотели стать актером?
— Нет, в детстве я всерьез об этом не думал. Помню лишь, что был очень впечатлительным ребенком. Легко ставил себя на место другого, переживал за него. Дело доходило до смешного. Однажды я даже представил себя старым полуразрушенным забором и подумал, как же плохо ему в непогоду. Мне сделалось грустно, я жалел забор… Позже, окончив семь классов, я поступил в машиностроительный техникум. Собирался, так же как мой отец, стать инженером. Парень я был озорной, заводила в компаниях. Любил на вечерах что-нибудь придумывать, изображать. Вот мои друзья и стали мне настойчиво советовать попробовать себя на сцене. Кончилось это тем, что я поступил в школу-студию МХАТ.

— Да, после «забора» найти в себе схожие черты с дедушкой Юрой наверняка было проще простого?
— Мой Юра слишком беспомощный, очень зависимый от жены. Для него существует две вещи в жизни — жена и преподавание в институте. Это не совсем мой характер. Поэтому мне нужно было как-то приспосабливаться. Хотя, может, это и хорошо, что мой герой такой тихий и спокойный — этим самым я оттеняю других «сватов». Потому что они все очень яркие, с эмоциями, которые перехлестывают через край. А я получился такой вот загадочный.

— В «Сватах» родители оставляют свою дочь на попечение дедушек-бабушек. А вы в свое время задействовали в воспитании детей своих родителей или тещу с тестем?
— Только летом — июль-август. А так детей жена воспитывала.

— В воспитании детей вы строгий отец или, наоборот, балуете их?
— Строгий, но это — напускное. Я доверяю, люблю… А когда чрезмерно строг и понимаю, что не прав, то извиняюсь. Хочу, чтобы все было хорошо. А у дочери сейчас такой деликатный возраст… Я поймал себя на мысли, что не готов еще к тому, что она приведет в дом молодого человека.

— А если дочь решит стать актрисой, как вы к этому как отнесетесь?
— Пока об этом разговоров не было. Некоторые мои коллеги говорят: «Это же наше любимое дело, наши дети тоже должны им заниматься». Я не разделяю этого мнения. Тут нужно что-то такое... полет, вдохновение, что-то помимо того, чтобы выучить текст. Это так сложно, необъяснимо, когда человек выходит на сцену, зал затихает, ты владеешь этим залом, что-то такое волшебное происходит между залом и артистом — наверное, не каждый для этого рожден. Бывает, что люди уже в вузах учатся и вдруг понимают, что хотят стать артистами, и какими актерами становятся! Когда такие люди приходят в профессию это всегда хорошо.

— Когда-то вы сказали, что вы — не сериальная душа.
— Сегодня я думаю, что в сериале тоже очень многое можно передать, не плоско, а углубить и подать художественно. Можно постараться. Надо режиссера все время спрашивать, теребить. Ты можешь просто функциональную роль выполнять в сериале, а можешь существовать как творческая интересная единица. Сериал — это такое производство, где о тебе могут впопыхах чуть-чуть забыть, так что надо быть внимательным… Да, сейчас пришло сериальное время, что поделаешь? Работа, конечно, отличается от «большого кино», но сериалы очень развиваются сейчас. Я думаю, мы в итоге придем к какому-то новому кино. А пока это хорошая школа, через которую нужно пройти. Хорошо бы, конечно, если бы и материал был на нашей почве, чтобы цеплял нашу жизнь, даже если адаптация идет. Но народ смотрит, им нравится, значит, идем в правильном направлении.