В нашем магазине вы можете приобрести сериалы Место под солнцем, режиссёром которых является Али Хамраев

Место рождения: Узбекистан
Дата рождения: 19 мая 1937

Отец, Эргаш Хамраев, был сценаристом и актером узбекского кино. Он погиб в 1942 году под Вязьмой. Мама работала на киностудии диспетчером. 
Окончил режиссерский факультет ВГИКа (1961, мастерская Г. Рошаля и Ю. Геники), режиссер киностудии «Узбекфильм». Герои главных картин А. Хамраева, будь то влюбленный Каюм (Б. Бейшеналиев) из «Белых, белых аистов», красный комиссар Ходжаев (С. Чокморов) из «Чрезвычайного комиссара» или молодая колхозница Халимоа (Д. Камбарова) из «Триптиха», одержимы страстью, ни жизнь, ни смерть не помеха для них в осуществлении их устремлений. В характеристике героя ничего не меняет изобразительно-выразительный прием, к которому в том или ином фильме прибегает Хамраев. Так, «Чрезвычайный комиссар» в изобразительном плане опирается на документ, он аскетически строг в своем черно-белом решении, зато боевик «Седьмая пуля» динамичен как в сюжетном развитии, так и в цветном построении кадра, эпизода. Но поступки героев, хоть и направлены часто во благо людям, могут иметь (и, чаще всего у Хамраева так и бывает) разрушительные, катастрофические последствия. 

В одном из лучших фильмов режиссера «Без страха» попытка ударно-насильственными темпами снять с «освобожденной женщины Востока» паранджу оборачивается гибелью многих невинных людей. Паранджу женщины кишлака все же снимают, но вынужденно, лишь для того, чтобы прекратить кровавую бойню. Катастрофичен финал «Седьмой пули». В схватке красного командира Максумова (С. Чокморов) с вождем басмачей Хайруллой от шальной пули погибает совсем еще юная девушка Айгула (Д. Камбарова), влюбленная в командира. 

Но Халима из «Триптиха», оставленная своим пустым, легкомысленным мужем, во что бы то ни стало строит свой дом сама, отказавшись от традиционной помощи односельчан и колхоза. Так ведут себя герои Хамраева, обращенные не в идеологические дали всеобщего счастья, а к настоящей, сегодняшней жизни. На пути развития и утверждения этих сюжетов Хамраев все более движется к притчевой композиции, к метафорической концентрации образа. Таковы и картины конца 1980-х годов, где наряду с автобиографическими мотивами рождается образ открытого апокалиптического мира, враждебного человеку.