Ему всего лишь 26, но на экране он уже больше 20 лет! Вся огромная страна полюбила талантливого рыжего пацана по сюжетам «Ералаша» и рекламе «херши-колы», узнав его как Вову Сидорова. Мальчик вырос, но с кино не расстался, актерство для Александра стало профессией. В сериале «Next» зрители встретились уже с профессиональным артистом Лойе. А недавно у алматинцев была возможность увидеть его и на театральной сцене, когда в ТЮЗе им. Сац москвичи показали антрепризный спектакль «Трио». Он вовсе не затерялся среди своих знаменитых партнеров - народных артистов России Эммануила Виторгана и Алены Яковлевой. Накануне театрального выступления Александр любезно ответил на вопросы нашего корреспондента Галины Леоновой.
- Саша, как вы считаете, в жизни больше закономерностей или случайностей?
     - У кого как. Мое попадание в кино можно считать случайностью, которую я превратил в закономерность.
     - Не поехала бы ваша мама отдыхать в Подмосковье, где снимался фильм «Благородный разбойник Владимир Дубровский», вырулили бы вы на кинодорогу?
     - Не знаю. Был бы я постарше, может быть, и сомневался в выборе профессии. А мне в ту пору было всего пять лет. Трудно рассуждать об этом сейчас, слишком рано все произошло.
     - Но в памяти что-то осталось из того периода: картинки какие-то, актер Смоляков... Или это было как в тумане?
     - Не помню. По сути, я снимался тогда в эпизоде с каскадерами - на меня скакала какая-то шайка-лейка на конях и телегах. «Стой и ничего не бойся», - говорили мне. Вот я и стоял практически весь день, пока снималась одна сцена. Мне совершенно не было страшно. Вообще, я был очень послушный мальчик. Что мне говорили, то и делал, поэтому мог три часа простоять в той самой позе, в какой меня оставляли, а возвращаясь, обнаруживали.
     - Кино вам казалось как встреча с прекрасным, как тяжелый труд, как долгие ожидания?
     - Как очень интересная игра. Знаете, мне с младых лет была интересна автомобильная индустрия. А поскольку на съемках много этого добра - самого разного, самого разнокалиберного: коневозы, здоровые грузовики, лихтвагены, камервагены, то я везде мог полазить и все посмотреть. Конечно, я там кайфовал по полной программе.
     - Исключая «Дубровского», можно ли назвать руководителя «Ералаша» Бориса Грачевского вашим крестным отцом в кино?
     - Не могу назвать кого-то конкретно. Я благодарен «Ералашу» за то, что там снимался и был, наверное, рекордсменом по количеству сюжетов - 13 или 14, что он принес мне популярность. Потом появился Ярослав Чеважевский, режиссер «Херши-колы». Как ни крути, сейчас все от нее открещиваются, но это была классная реклама! Она меня тоже «вынесла» на какой-то уровень. Потом был большой простой, а затем в моей жизни появился Олег Фомин с сериалом «Next», которому я тоже очень благодарен. Кстати, по поводу крестных отцов. Было смешно, когда в 2002 году в каком-то журнале меня назвали «открытием года», хотя снимаюсь я с 1988 года! Забавно, да?
     - Но именно Фомин показал вас «нового» - уже повзрослевшего.
     - Поэтому я и говорю: открываться можно бесконечно. Понимаете? Был «Ералаш», был «Next», надеюсь, будет что-то еще.
     - Саш, может, я затрагиваю не совсем приятную тему... Кажется, это была программа «Большая стирка» с Андреем Малаховым, где Грачевский сказал о том, что Лойе «за-звез-дил-ся!» Чуть позже в Алматы со спектаклем приехал Фомин, которого я спросила: «А как вам работалось со взрослым «звездным мальчиком» Лойе?» На что Олег парировал: «Ничего подобного и близко не было! Он - профессиональный актер, без всяких понтов, нормальный пацан...» Короче, прекрасно отозвался о вас. Можете это как-то прокомментировать?
     - По поводу Грачевского. В свое время он много гадостей наговорил и про меня, и про мою маму, поскольку она (пока я был маленький) ездила всегда со мной и на съемки, и на фестивали. Бесполезно сейчас искать правду. Он может сказать про меня, я - про него. Это все перерастет в скандал, и никто правды не найдет, потому что как я ушел из «Ералаша» и что было на самом деле, знаем только я и он. В принципе, не люблю людей, которые говорят гадости про других, тем более про тех, кто общается с ними в одном цеху. А Грачевский позволяет себе такие вещи вопреки профессиональной этике.
     - И все-таки... маленькому мальчику слава свалилась на голову. «Помешательства» небольшого не случилось?
     - Понимаете, звездная болезнь тем и страшна, что ее видят все, кроме заболевшего. Сам-то больной считает, что с ним все в порядке, что только ему не уделяют должного внимания и т. д. Поэтому правильнее посмотреть на себя со стороны.
     - Этот этап, как я понимаю, в случае с вами уже позади?
     - Он никогда не может быть позади! Этот этап может настигнуть тебя и когда тебе 40, и в 50, да во сколько угодно! Все зависит от воспитания, образования и прочего.
     - Вернемся к Фомину.
     - Олега я могу считать своим, так сказать, «реаниматором» в кино. Да, у меня была уверенность, что все равно я вернусь и буду сниматься. Но он был человеком, с которым у нас, во-первых, с самого начала возник контакт, взаимопонимание. На мою роль в сериале пробовалась ку-у-ча народу! И все проходили пробы. Я пришел, мы просто сели, поговорили с режиссером в студии, меня сфотографировали и на стеночку в группе «Next» повесили снимок. И все! Я был утвержден. Во-вторых, Фомин потрясающе профессиональный человек, у него замечательная команда. Скажу больше: Олег один из немногих, кто умеет у нас снимать кино, кто умеет заниматься этим как работой. Обычно в любой съемочной группе очень много времени тратится на ожидание: пока поставят свет, пока грим сделают, то, се. На площадке у Фомина совсем другая атмосфера - это коллектив профессионалов! Оператор Вася Сикачинский - гениальный совершенно мужик. Все люди у Фомина давно подобраны и работают не один год. Вместе - это уже команда, как на корабле, они все друг друга знают, чувствуют. И все делается четко, быстро, а главное - это все не гонится на скорость. За счет чего и получается такое хорошее кино, каким стал «Next».
     - Особенно первые четыре серии - просто блеск! Сама история вора в законе, внезапно узнающего, что у него есть взрослый сын, покорила миллионы зрителей! А как вы относитесь к продолжению этой картины?
     - Всегда, за редким исключением, продолжение получается слабее первой части, будь то сериал или фильм. Понятное дело, что продолжение должно было быть, оно просто было неизбежно. Ну как я могу к нему относиться? Конечно положительно! Мне, как актеру, было радостно, что наша такая классная семья снова воссоединилась. Но я рад и тому, что мы вовремя сумели остановиться. Бог троицу любит, мы сняли три части и на этом закончили, чтобы не превращаться в поточную сериальную муть. Правда, снимали мы «Next» абсолютно как кино, только многосерийное.
     - Я обожаю Нину Усатову! Легко вам с ней работалось?
     - Она потрясающая женщина, сумасшедшая! Вот мы с ней увиделись первый раз в жизни на площадке, привет-привет, все! «Это мой племянничек!» - сказала актриса. Она - моя тетка. Даже никаких разговоров, притираний - ничего не было, мы быстро стали «родственниками». С ней фантастически работалось!
     - А с Абдуловым каково? Человек-то он был непростой. Долго контакт налаживали?
     - Нет, нет. Понятное дело, я не мог сразу влиться в его окружение, в его компанию. Наверное, в силу возраста, да и по всем параметрам этот человек годился мне в отцы. Я же не мог общаться с ним, как со своим одноклассником.
     - Хотя в фильме вы своего «папашу» многому научили. Саша, а что вас больше всего роднит с вашим героем Федечкой?
     - Знаете, когда я еще читал сценарий первой части, то действительно кроме шуток в этом персонаже я увидел много сходства с собой. Правда Федечка был немножко моложе. Он более наивный, достаточно несовременный парень, то есть идеалист, романтик. При том, что он с экономическим образованием, а во мне этого нет, но соображалка, как и у него, слава богу, работает, тьфу-тьфу-тьфу. Может быть, эту мою схожесть с Федечкой заметил и Фомин во время нашей встречи. Естественно, сценарий второй и третьей частей уже писался с учетом наших индивидуальностей.
     - А в чем вы абсолютно непохожи?
     - Я не умею считать деньги. Вот Федечка это делает очень хорошо! У меня с этим проблемы: акции, биржи - совершенно не моя история. По математике в школе выше трех баллов я не поднимался никогда. Максимум четыре с минусом.
     - И на что же вы тратите деньги?
     - В основном на себя. Мне приятно сознавать тот факт, что в 1993 году, когда Россия в очередной раз стояла на грани кризиса, я, будучи десятилетним ребенком, купил в семью стиральную машину марки «Электролюкс», которую не каждый мог себе тогда позволить. Я же был таким зарабатывателем денег.
     - Вот маме-то радость доставляли! Но и ей надо отдать должное - она ведь ездила всюду с вами.
     - Она ушла со своей работы из-за меня, чтобы сопровождать сына на съемках. Мама совершенно неутомимый человек, не может сидеть без дела. Понятно, в 90-е годы у всех были тяжелые времена. Она и колготками торговала, и сменила достаточно профессий. Но мама абсолютно целенаправленный и стойкий человек, при этом никогда ни к чему меня не принуждала, не отговаривала. Интересно, хочешь? Пожалуйста! Не хочешь - не надо. Воспитание что у отца, что у мамы всегда шло через голову, через осознание. То есть мне объясняли, в чем плюсы, в чем минусы той или иной ситуации, а решение принимай сам. За это, конечно, я родителям благодарен.
     - В вашей фильмографии значится комедия «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди». Это же была встреча с гением - Леонидом Гайдаем! И в картине «Сны» вы тоже работали с интересным режиссером - Кареном Шахназаровым.
     - Я не помню тех съемок с Шахназаровым, потому что там был всего один эпизодик. А по поводу Гайдая могу сказать, что он был великий человек! Это я понял уже впоследствии, когда что-то про него узнавал, читал, смотрел и т.д. Он запрещал смеяться на площадке, что абсолютно правильно - комедию надо делать только с серьезным лицом. Вот Петросян сам шутит и сам же смеется... Знаете, импровизация должна быть хорошо отрепетирована. Так же и юмор должен быть сделан очень серьезно. Все его шутки, все его «фишки», благодаря которым он стал Гайдаем, были сделаны с абсолютно холодной головой.
     - Что вы особенно запомнили?
     - Я помню, что этот человек никогда не позволял себе сидеть в режиссерском кресле с фамилией «Гайдай». Он был полностью поглощен процессом создания фильма - по максимуму все делал сам. Гайдай показывал, играл за всех. Если надо было, чтобы в кадр вкатилось яблоко, условно говоря, он сам его подбрасывал, именно так он считал нужным... Было смешно, когда он подошел к моей маме и сказал: «А что мне ему говорить, я никогда с детьми не работал?»
     - Как же так? А в «Бриллиантовой руке» было двое детишек у героя Никулина!
     - Еще и новеллу «Вождь краснокожих» он снимал с участием ребенка. Понятно, у него был свой подход и свои методы работы. Естественно, Гайдай хотел что-то узнать обо мне дополнительно. Это все тонкости режиссерской профессии. Знаете, когда я узнал историю с атомным взрывом в «Бриллиантовой руке», то был просто потрясен.
     - Расскажите, пожалуйста, про нее.
     - «Атомный» взрыв был специально придуман и сделан для того, чтобы его потом вырезали из фильма, а вся остальная «антисоветчина» - заграничные поездки, проститутки, «цыгель, цыгель, ай лю-лю» - сохранилась бы. Чем-то надо было жертвовать. Поэтому Гайдай долго-долго настаивал на взрыве, а в итоге согласился: «Ладно, вырезайте его, остальное оставьте как есть!»
     - Какими ролями в кино вы больше всего дорожите?
     - У меня их не так много. Я стараюсь, пока у меня есть возможность, не вписываться туда, за что мне будет стыдно. Как говорила Раневская, «Деньги кончатся, а позор останется».
     - А еще Фаина Георгиевна мудро заметила: «Плохая роль - это плевок в вечность».
     - Никогда не угадаешь: и режиссер может быть «супер», и хороший актерский состав, а в итоге получится дрянь. Но все же есть очевидные показатели. Я не хочу идти только ради денег, какой-то раскрутки, не хочу по возможности портить то, что у меня есть. Пока мне, слава богу, ни за что не стыдно из своих работ.
     - Чем же вас привлек отрицательный персонаж из сериала «Грозовые ворота»?
     - Вот тем и привлек, что он был негативный. Хотя пробовался я на одного из ребят - двух главных героев-солдат, Колю Горшкова, деревенского парня. До этого мы уже вместе работали с режиссером Андреем Малюковым, аж в 1993 году! Было мне 10 лет тогда, и я снимался в небольшой роли в его постперестроечной абсурдной комедии под названием «Маленькие человечки Большевистского переулка». Полная фантасмагория, своеобразное кино, где Маковецкий играл карлика, а Наталья Варлей - мою маму. Причем у нее была одна из главных ролей, а у меня всего две-три сцены. Гримеры прикидывали, как сделать хоть какое-то сходство между нами - я же был сыном. Полушутя режиссер сказал: «А чего думать-то?! Вон Варлей в рыжий цвет покрасим, и все дела!» Группа посмеялась, а на следующий день приезжаю я на площадку и вижу рыжую актрису! А вдобавок ей еще и веснушки рисуют. Понимаете? Для моих сцен ее сделали рыжей! (Смеется.) Не в том суть, это лирическое отступление. Малюков утвердил меня в «Грозовые ворота» на роль сержанта Гольдина, вот на эту сволочь. За что я ему очень благодарен, потому что мне нравится негодяев играть. Даже все нормальные дети любят больше разбойников, чем казаков. Ребенка-то не обманешь! На мой взгляд, злодей всегда любопытнее, потому что к нему интереснее искать мотивировки. Когда человек творит добро, это понятно, тут объяснения не нужны. А когда человек сознательно совершает какие-то гадости, вершит какое-то зло, это, как правило, значит, что у него за душой есть что-то такое непростое, какое-то темное прошлое, которое интересно раскапывать, придумывать себе самому. Про Гольдина, в принципе, все ясно. Он просто злой дембель, каких, собственно, в нашей армии миллионы - меня чмырили, и я молодых буду чмырить!
     - Но он не отъявленный подонок.
     - Да, его характер со временем меняется, это тоже было интересно показать... От Союза ветеранов в Доме кино мы получили приз, ежегодно вручаемый за лучший военно-патриотический фильм. Это самая высокая для меня похвала! Наша картина снималась и вышла на экран одновременно с лентой «9 рота». Конкуренция была серьезная, там и бюджет был покруче... Когда к тебе подходят прошедшие Афган и Чечню боевые офицеры, у которых вся грудь в крестах, и говорят тебе «спасибо», жмут руку, - это дорого стоит. Они не склонны к сантиментам, к излишним похвалам. Мне было очень приятно, что они вспоминали именно мой эпизод, когда я расстреливаю двух своих товарищей-«дедов» за побег. Военные люди говорили, что это действительно ситуация реальная. Хотя кто-то и сомневался: «Да ладно, это бред! Ну что это такое? Ты с ними два года вместе служил и вдруг расстрелял!..» А побывавшие в Чечне и Афгане военные понимали, почему мой герой не мог поступить иначе, ведь в действительности бывало и похлеще, когда своим же стреляли в спину за то, что они уходили с поля боя, пытались бежать или сдаваться. Похвала боевых офицеров дороже, чем признание любых критиков.
     - Лет 13 назад, во время гастролей в Алматы в интервью с Абдуловым я попросила его дать себе характеристику в трех словах, на что актер с улыбкой быстро произнес: «Я очень хороший». На ту же просьбу в другое время режиссер Олег Фомин, услышав от меня ответ Абдулова, с юмором отреагировал чуть иначе: «Я - лучше всех!» Что, интересно, скажете вы в трех словах о себе?
     - Фомин уже потолок обозначил. Ну а я, наверное, где-то между ними, где-то рядом - слева или справа. (Смеется.)