С очаровательной Жанной Фриске можно смело идти в разведку, покорять необитаемые острова и отправляться в ночной (или дневной?) дозор. В любой ситуации она выглядит сногсшибательно. В этом ей нет равных, уверена Наталия Землякова.ELLE: Жанна, на фото Вы выглядите обычно очень откровенно, а в интервью — нет. Сознательно? ЖАННА: Сознательно. Я не хочу выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение. У меня есть мой маленький «домик», в котором я спасаюсь. Вход в него разрешен только близким людям. ELLE: Получается, что обнажиться физически легче, чем душевно? ЖАННА: Безусловно! Конечно, душа и тело неразделимы. Но есть законы профессии. И я в длинном закрытом платье мало кому интересна. Потому что я изначально позиционировала себя как вполне определенный коммерческий продукт – брэнд «Жанна Фриске». Хотя могу вам сказать, что обнажаться с каждым годом все сложнее. ELLE: Почему? ЖАННА: Зачем? А надо ли? Возникают вопросы — к себе самой в первую очередь. Если раньше мне звонили и я чаще всего соглашалась, то сейчас все больше отказываюсь. Нет, я ничего не просчитываю. Да и не могу – у меня двойка была по математике. Так что доверяю исключительно интуиции. ELLE: О Ваших сценических костюмах мой коллега Сережа сказал поэтично: «Веревочки, под которыми все очень красиво!» ЖАННА: Как приятно! Но, скорее, не веревочки, а тряпочки. ELLE: Нет, он сказал «веревочки». ЖАННА: Это чисто мужское восприятие. Женщина может даже на таких крошечных кусочках ткани увидеть узор. А мужчине они кажутся не более чем ненужными веревочками. Я вам скажу честно: я пробовала делать более закрытые платья и просила моего художника по костюмам Наташу Пилат: «Наташа, сколько можно! Давай сделаем длинное роскошное платье с драпировкой или шлейфом». Наташа с энтузиазмом кивала: «Давай!» И вот мы с упоением перед зеркалом драпируем... Потом Наташа выносит приговор: «Стоять — красиво. Танцевать — невозможно!» И мы берем в руки ножницы и начинаем безжалостно расправляться и с драпировкой, и со шлейфом. Брюки я на концерты не надеваю. Убеждена, что женщина в штанах на сцене редко выглядит хорошо. А для меня чрезвычайно важно, чтобы было красиво. Например, я знаю, что мне не идут всякие рюшики, горошики. «Миленькое» — не мое. Как говорит один мой друг, «на тебе две тряпочки выглядят словно роскошное платье». И я все это люблю и в этом чувствую себя комфортно. Кому-то нравится, кто-то говорит, что я выхожу на сцену в купальнике. Но то, что Мадонна выходит в купальнике, никого не шокирует. Я же не оперная певица, которая вдруг появилась в «веревочках». Я — поп-певица. ELLE: Миллионы девочек мечтают стать «девушкой с обложки». Вы в минувшем году появлялись на обложках, наверное, чаще всех. Плюсы и минусы этой роли? ЖАННА: Я, наверное, не смогу ответить так, как вам хотелось бы, поскольку обложки — часть моей работы. Я не в один день стала «девушкой с обложки». Могу назвать плюсы и минусы жизни публичного человека, но я вряд ли буду оригинальна. Минус — психологическое напряжение и огромная ответственность. Плюс — это любовь людей. Например, меня спрашивали: «А не обидно было находиться на «Последних героях» в двух шагах от победы и не получить приз?» Я искренне отвечала: «Не обидно. Потому что победить — это не обязательно быть первым. Важнее то, что будет после». И я не ошиблась. После «Героя» на меня обрушилась любовь публики. Я это особенно сильно ощущаю, когда гастролирую по России. ELLE: Конечно, все убедились, что в разведку с Вами можно пойти. ЖАННА: Это не значит, что я железная. Я могу быть и слабой. ELLE: Расскажите, как Вы поддерживаете отличную физическую форму. Диета? ЖАННА: Позавчера я съела штук двадцать блинчиков с творогом, хотя говорила себе: «Жанна! Ну зачем ты это делаешь? Тебе же потом будет плохо! Ты будешь наказана, ты даже не объедаешься, а обжираешься». Поддалась минутной слабости. Но обычно я стараюсь получать от еды удовольствие и не вредить себе. ELLE: Как выглядит Ваше меню? ЖАННА: В какой-то момент я поняла, что мясо — это невкусно. Поэтому его я не ем. Люблю шоколад. Хочу макарон — пожалуйста, только без сливочного соуса. С помидорами, с зеленью, с соусом песто. Если рыба, то без гарнира. Все просто. Надо слушать свой организм. Я могу с подружками выпить вина, белого и красного, шампанского. А если я выпью водки — мне будет плохо. Спрашивается, зачем ее пить? Если намечены съемки, я стараюсь употреблять поменьше углеводов и побольше белков. Но главное правило: нельзя организм ничего лишать, потому что он найдет, откуда взять недостающее. Организм не глупый. Голодая и переживая состояние дискомфорта, он найдет, что отложить про запас, даже из безобидного яблока. ELLE: Как Вы грамотно рассуждаете. ЖАННА: Мне все это рассказала замечательный диетолог Маргарита Королева, которая помогает поддерживать форму многим звездам шоу-бизнеса. И учит нас быть независимыми от еды. Как обычно бывает? Перенервничали — поели. Не выспались — поели. Наши эмоции прочно связаны с едой. Поэтому нужно договариваться с собой, но ни в коем случае не обделять себя. Голод — самый большой стресс для организма. А организм становится злейшим врагом, если относиться к нему прене-брежительно, и самым большим другом, если его уважать. То, что хорошо для одного человека, для другого — неприемлемо. Это как в спорте. Кому-то можно заниматься боксом, а кому-то опасно. Кто-то может быть вегетарианцем, а кто-то нет. ELLE: Общего рецепта не получается? ЖАННА: Почему? Ограничения обязательно нужны, но нельзя стать рабом желудка. Пища — это энергия. Так к ней и нужно относиться. Но энергия должна быть положительной. ELLE: Спортом Вы наверняка занимаетесь. ЖАННА: Было бы неправдой сказать, что я каждый день хожу в спортзал. Я очень много танцую на сцене. После каждого концерта у меня мокрое платье. Если честно, работа на сцене — это лучший спорт. Даже если ты просто стоишь, то потеря энергии колоссальная. Йогой я занимаюсь достаточно давно. В этом году открыла для себя пилатес. Ощущения действительно потрясающие — начинаешь чувствовать мышцы, о существовании которых даже и не подозревала. Что еще? Обязательно нужно качать пресс с маленькими гантельками. Ну и самое трудное: встать утром и сделать хотя бы десять упражнений. Но тут уж нужно непременно договориться с собой. А это, как известно, самое сложное. ELLE: А как обстоит дело с красотой? ЖАННА: О, я все это так люблю! Спа, массажи, маски, обертывания. Моя подруга-косметолог приезжает ко мне домой, и мы можем провести целый день за этими чудесными занятиями. Борьба за красоту и психотерапия одновременно! Но я точно знаю, что никакая косметология не поможет, если ты недоволен своей жизнью, если ты несчастлив, если ты злой. Можно часами сидеть в парикмахерской, закалываться ботоксом, но все равно все беды будут у тебя на лице. ELLE: Я читала, что Вы считаете непременным условием счастья большую дружную семью. Вы мечтаете об этом? ЖАННА: А вы видели женщину, которая не мечтает об этом? Семья дает ощущение комфорта. Хотя то, что я незамужняя дама, не значит, что я несчастна. Мне и сейчас комфортно. Я научилась, не до конца, конечно, сама с собой договариваться. Но мне очень хочется, чтобы в моей жизни появился другой человек, с которым я бы могла договариваться. И у нас бы еще появились маленькие человечки, с которыми мы бы тоже учились договариваться. Мне, безусловно, очень хочется быть мамой. ELLE: Жанна, что для Вас важно в мужчине, с которым Вы бы захотели иметь маленьких человечков? ЖАННА: Мужчины позволили себе потерять лидирующие позиции. И поэтому мы так часто слышим: «Ох, мало настоящих мужчин!» А хочется как? Вот Он рядом встал — и ты ощутила, что рядом с тобой Мужчина, с которым тебе, такой независимой и самостоятельной, уютно и спокойно. Психологическая мужская сила во всем: в мыслях, в поступках, в понимании женщины, ее силы и слабости. Но всему свое время. Что из того, что я не замужем? Я прихожу в разные заведения и вижу женщин с кольцом, но с такой тоской в глазах, таких отчаянно одиноких. Я так не хочу. Я не хочу выходить замуж, просто чтобы быть замужем. Мне нужен муж, друг, любовник. Роскошь? Да, но я работаю в этом направлении. Уверена, и Он где-то над этим работает. Значит, мы гребем в одном направлении и обязательно встретимся.