Никогда ничего не просила
– Людмила Алексеевна, лауреатом Госпремии РСФСР вы стали в 28 лет. А народной артисткой СССР – в 40. При этом миновали звание заслуженной. Наверное, это был профессиональный рекорд получения подобных регалий?
– Рекорд? Я этим как-то не интересовалась. Знаю только, что Сергей Бондарчук тоже, минуя заслуженного, получил народного в 32 года за фильм «Тарас Шевченко». И вот он тогда считался самым первым, кто был удостоен такой чести. Сам Сталин этого захотел.
– В СССР народные и заслуженные ценились выше, нежели сейчас?
– Я не взвешивала. В этом деле все относительно.
– Раньше давали звание, а значит, следом и квартиру?
– Я даром от государства никогда ничего не получала и сама не просила. Да и подарков в виде машин, шуб и бриллиантов тоже никогда не было. В 23 года вышла замуж за режиссера картины «Донская повесть» Владимира Фетина. Переехала в Ленинград, и наша семейная жизнь началась с проходной комнаты в коммунальной квартире. Условия были ужасные. И наверно, единственный раз заслуги перед отечеством как-то оценили, когда дали звание народной СССР. «Довеском» к нему в обмен на нашу комнату я получила двухкомнатную квартиру. С нее-то все и началось. Размены, покупки, переезды.
Позже мое увлечение недвижимостью привело к тому, что мы с моей родной сестрой приобрели под Ленинградом кусок земли и построили там дом. Культуры строительства тогда практически не было – это сейчас бум дачных имений, и мастеров найти не проблема. Мы столько вложили в этот дом, что он у нас получился золотым. Но все равно там прекрасно, хотя участок еще не благоустроен до конца.
– Так вы весьма деятельный человек!
– Была. Сейчас уже поуменьшила свою прыть. Раньше ее хватало и на заседания, и на депутатство.
– И как же складывались ваши отношения с главной управляющей и направляющей силой страны – КПСС? Вы сами-то были членом партии?
– Была. уже когда получила звание, так полагалось: партийность – как приложение к регалиям. Я платила взносы, и в этом заключалась моя партийная жизнь. А сама я всю жизнь жила и живу до сих пор по библейским заповедям. Кстати, «Моральный кодекс строителей коммунизма» фактически был построен на тех же самых заповедях: не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего... Я пыталась поступать по совести, но были вокруг люди, которые могли только стучать и стучать, даже если это не требовалось.
– Вы лично знали стукачей?
– Нет, потому что я работала и мне было не до того. Из-за любви к кино и отошла от общественной работы. Ведь чтобы быть хорошим политиком, требовалось погрузиться в это дело с головой, а значит, свою профессию отодвинуть на задний план. Я так не могла, потому что считаю, что в каждом деле в первую очередь надо быть до конца компетентным. А самое страшное в профессии – приблизительность.