2 мая 2011 года в Севастополе закончатся съёмки многосерийного фильма «Однажды в Ростове». А снимали его и в наших краях. 

     Первый день – на левом берегу Дона – выглядел так: неутомимо – от актёров к монитору снуёт режиссёр Константин Худяков. В одном из интервью, по поводу этой картины, Константин Павлович сказал: ”Нельзя снимать кино с холодным носом”. Имея в виду, что равнодушие – непростительная вещь. 

     А погода – в первый съёмочный день выдалась совсем не типичная для наших мест и этого сезона: ледяной, с ног сбивающий ветер. Мёрзли все, вместе с носами. Актёрам, как только они выходили из кадра, на плечи накидывали одинаковые новенькие аляски. 

     Тяжелее всех приходилось скульптурной девушке. Хотя они и была покрыта золотом. А что – под ней – сплошной гипс. Закацубела бедная, стоя на лестнице у ресторана. В годы, снимаемые в фильме, такие пользовались спросом, только, мне кажется, их чаще всего с веслом изображали. Наша – левобережная – без. 

     Какая погода была 2 июня 1962 года? В основе картины события того дня – расстрел бунтующих людей в Новочеркасске. Власть подняла цены, а заплату снизили «задним числом». Драматическая страница истории переплетена с преступлениями банды «Фантомасов». 

     Константин Лавроненко – экс-ростовчанин и первый русский актер, получивший «Пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале за роль в фильме «Изгнание» на площадку ещё не прибыл. 

 

     СЕРГЕЙ ЖИГУНОВ, АКТЁР, ПРОДЮСЕР КАРТИНЫ «ОДНАЖДЫ В РОСТОВЕ»: "Как раз ростовчанин Лавроненко играет москвича! Это смешно и роль хорошая.  Алёна Бабенко играет ещё. Толстопятовы – Владимир Вдовиченков и Витя Раков. Банда внушительная такая – Виктор Хаев, Миша Евланов. Лица у людей прекрасные: когда они вместе стоят и курят на съёмочной площадке – милицию надо вызывать сразу. Таких надо брать на месте, тут же. Не за паспорт, а за лицо!" 

     Раков и Вдовиченков в кепках, Хаев в шлеме танкиста, но за рулём мотоциклетки с коляской. Они несутся по берегу, рядом с водой к ресторану, где гуляет ничего ещё не подозревающая свадьба… Лабухов, то есть свадебных музыкантов изображает ростовский «ВИА Соловки». Обычно помимо своих, они исполняют песни Сергея Тимофеева (Пекин Роу Роу), Аркадия Северного, Одесского и Ростовский фольклор. На киношной свадьбе группа «Соловки» сбацала «Ландыши», «Старый клён» и «Чёрного кота». Не такого, какого окурками на стене бандиты из «Места встречи изменить нельзя» рисовали, а вполне мирного. «Жил да был у ворот чёрный кот. И кота ненавидел народ». 

     Ожидание съёмок в подсобке ресторана длилось пять с половиной часов. Возненавидеть за такое срок можно было кого угодно. Алексей Соловей – лидер «Соловков» рассказывает: «От бездействия мы начали дуроплясничать – использовали случившийся рядом холодильник как барабан и так исполнили песню «Я рокер! Я страшный рокер! Моя душа черна и я погряз в пороке!» группы ТЕАТР МЕНЕСТРЕЛЕЙ. На отмороженные звуки сбежались администраторы кинопроизводства: соловьиные глотки оказались громче киношных. 

     Всему приходит конец. Даже почти шестичасовому ожиданию и наконец «Соловки» сыграли, то есть сделали вид под «минусы». То есть точно попадали в ноты и были прекрасной «кошачьей» иллюстрацией. То есть ростовчан мы увидим в фильме, а песню услышим. Но записанную москвичами. Жигунову видней. Он и сам когда ростовским пацаном был, в рок-группе играл. Всего же в массовку взяли 165 человек мужеского полу из Ростова. 

Безмятежно колышутся воздушные шарики на реквизите, то есть Волге Газ-21 – недоступной мечте советского народа. 

 

Галина Пилипенко: Как я поняла, в фильме будут скрещиваться две линии – расстрел в Новочеркасске и преступления фантомасов. Какой кайф и драйв в этом? 

СЕРГЕЙ ЖИГУНОВ: Какая-то особая трагичность есть в новочеркасских событиях. Череда стечения обстоятельств, привели к драме. Совершенно пронзительно написаны несколько серий с расстрелом восстания и так драматургическая канва выглядит, что все основные персонажи картины оказались на площади в Новочеркасске, и это поменяло их жизнь. Потому что на следующий день они по-другому стали смотреть на вещи. Изменения в мировоззрении оказались кардинальны! Линия судеб очертилась совершенно иначе! У всех. Толстопятов на площадь у нас попал, люди из МВД, КГБ, девочка, которая была комсомолкой, а стала диссиденткой, то есть это очень серьёзный перелом. Это, наверное, и есть драйв картины – как на судьбы человеческие влияют такие события. 

 

Г.П.: Толстопятов в реальности присутствовал на площади во время расстрела? 

С.Ж.: Нет, я думаю, что его там не было. Но такой ход позволяет глубже раскрыть образ. Толстопятов человек неординарный. Он, конечно, преступник, но он был талантлив. И персонажа Лавроненко не существовало в действительности. Он играет крупного московского писателя-диссидента – такого Мастера из “Мастера и Маргариты” – человека, написавшего роман. 

 

Г.П.: Я хочу, чтоб вы по кассовым сборам перегнали фильм “Однажды в Америке”. А вы по каким параметрам перешагнуть хотите? 

С.Ж.: Мы не можем тягаться. Это телевизионная картина. Это разные виды спорта. Это большой и дорогой фильм, но он – для телевидения. А “Однажды в Америке” – кино для проката. Кстати, у “Однажды в Америке” сборы не очень большие. Недавно наткнулся и увидел, что цифры были не ошеломляющие – то есть не «Аватар». Просто фильм очень хороший. И это другая история не такая как наша. Наша – очень эмоциональная, яркая, насыщенная и точная в смысле человеческих чувств, внезапно возникающих. Весь фильм будет наполнен страстями, личными и государственными проблемами. Такой новочеркасский сплав редко бывает: мы же государство ощущаем “вообще”, “в принципе”, а тут всё проявилось конкретно в жизни людей. И они о государстве задумались: что оно, где оно, что происходит на самом деле. Очень много мыслей по поводу, что есть власть, какова ее моральность и о том как власть иногда поступает с гражданами. Непростая история. Могу сказать, что если б из этого попытаться снять художественный фильм, то мы не смогли бы уместить всё, что у нас есть и всё, что хотелось сказать в рамки одной пусть и длинной картины. Поэтому замечательно, что есть жанр телевизионного кино. Это не сериал, а многосерийный художественный фильм. Очень насыщенный. 

 

Г.П.: В Ростове живёт Витольд Абанькин, за одни только стихи о том расстреле отсидевший 12 лет. Скажите, как к вам идея картины пришла? Потому что вы жили в Ростове и вот вы стали думать, чтобы такого сделать для родного города? 

С.Ж.: Нет, я не думал, чтобы такого сделать для родного. То есть иногда я думаю об этом, но в данном случае – нет. Просто на НТВ вышла “Ликвидация” и мы с моим товарищем Колей Картозия – директором дирекции праймового вещания НТВ поспорили. Кстати, это он делает знаменитые передачи “Максимум”, ”Главный герой”, а тогда мы трудились над “Супер-стар”. Итак, я сказал, что знаю такую же историю – как бы контр-”Ликвидацию”. Коля отвечает: “Это сложно, это невозможно!” Я стал дальше рассказывать, и он уточнил: “А где Жуков?” Я говорю: “Был Плиев”. Ещё добавился концерт Окуджавы – знаменитый, по чешским событиям… И вдруг конструкция стала всплывать. А дальше схема попала в руки сценаристов, и всё стало другим. Но вот то, что я родился и вырос в Ростове и знал хотя бы …С людей ведь брали подписки о том, что они не будут рассказывать о расстреле мирных граждан! поэтому мало кто слышал про Новочеркасск и никто уже не знает про фантомасов… 

     После того вечера, НТВ, конечно, (тут Сергей Викторович крутит головой, как будто ему галстук мешает и смеётся – прим. Г.П.) выпустило (его опять душит смех – понятно, что «обошёл» его друг Коля, но Сергей Викторович с пониманием относится к слабостям товарища – прим Г.П.) документальный фильм о Новочеркасске. Сразу… понятно… Но вне телевизионной жизни никто про расстрел уже не говорит. Или не хотят говорить. Или забыли. (Пока говорила, Сергей Викторович добросовестно-доверительно как-то обирал катышки с рукава моего пальто, пока рука держала звукозаписывающее устройство. Я мучилась – перебросить устройство в другую руку, что б уже и левый рукав был в порядке или спугну интервью? Не решилась.) 

 

СЕРГЕЙ ЖИГУНОВ: Мы уже писали сценарий месяцев восемь, когда Путин с Медведевым приехали в Новочеркасск и установили памятный камень. И я вздрогнул! Потому что в очередной раз скажут, что я начал “после”, а я приступил раньше! Я знал, потому что мне папа однажды про Новочеркасск рассказал. А процесс над Толстопятовыми я по телевизору видел ещё школьником. Было это в 75 году. А папа знал, поскольку жил в Ростове, а тетя моя училась с кем-то, чей родственник в Новочеркасске был убит. Папа учил студентов научному коммунизму: преподавал историю партии и прекрасно знал всё – и хорошее и плохое в то время происходившее. 

 

Г.П.: Сергей Викторович, вот опубликовали список из восьми кинокомпаний, которым государство будет деньгами помогать. Что вы почувствовали, когда своё кинопроизводство в перечне не обнаружили? 

С.Ж.(улыбаясь): Ничего. Да не берите это в голову. Власть в очередной раз, к сожалению, промахнулась. Мне очень жаль, что Владимир Владимирович ошибся, потому что я в своё время подбивал его на какие-то вещи… Но совсем на другие: на налог на иностранное кино, например. Это финансирование, эта попытка, эксперимент, который провалится. И это жалко, потому что, возможно, будет потеряно некое доверие к кинематографу. В результате уйдут годы, пока станет понятно, что это неправильно и очень многое будет не снято. Жалко дебютантов, жалко молодых. 

 

Г.П.: Ошибка в выборе компаний? 

С.Ж.: Нет, компании достойные, на мой взгляд. Но ожидать, что компаний восемь или шестнадцать что-то изменят на рынке невозможно! Лучше б эти деньги вложили в кинотеатры, которых не хватает. Ну… бывает… А вдруг получится, и я ошибаюсь… Но общее мнение в профессиональной среде такое – сугубо отрицательное. Хотя часто это связано с завистью, и ревность тоже присутствует. Хотят – пускай. А в списке есть достойные люди – Тодоровский, Сельянов, Толстунов – очень хорошие компании. Просто это ничего не изменит. 

 

КИРИЛЛ ПЛЕТНЁВ, АКТЁР: “Я не бандит. Я, как раз тот человек, который ловит банду на протяжении долгого времени вместе с Сергеем Жигуновым. Он – работник КГБ, а я – капитан уголовного розыска. И мы в итоге банду вычисляем. 

 

Г.П.: Вы с Жигуновым как Жеглов и Шарапов? 

К.П.: Здесь мы разумеется, как старший и младший – из-за возраста, но ситуация немного другая – на протяжении всего фильма я один пытаюсь вычислить банду со стороны милиции. А Сергей – со стороны КГБ. Но объединили мы усилия только к самому финалу истории. Так получается по сюжету потому что мой персонаж импульсивный самородок. Но необученный! А персонаж Сергея Жигунова – обычный. И как раз когда так сказать соединяются душа и разум – они их и вычисляют. 

 

Г.П.: Я удивилась: когда шла работа над фильмом «Как я провёл этим летом» режиссёр Алексей Попогребский не давал актёру Григорию Добрыгину сценарий целиком читать. Только эпизоды на каждый день. 

К.П. (Подозрительно): Откуда вы это знаете? 

 

Г.П.: В интернете прочла. (Пока это произносила, поняла, что не актёр Плетнёв со мной разговаривает, а капитан угро из тех – 70-ых годов. Как они раньше преступления без всемирной паутины раскрывали? – удивление Г.П.). То есть, актёр не знал до конца характер героя. А вы знаете? 

К.П.: Скорее всего, Попогребский делал это сознательно (Внутренне я рада – отгадал – Попогребский добивался импульсивности! – Г.П.). Видимо, он так работал с актёром конкретно для этой роли. И игра Гриши, наверное, что-то добавляла к характеру персонажа. У меня ситуация другая: по общей фабуле я знаю как закончится. Но, поскольку сценарий правится и переделывается по ходу съёмок, то я тоже не всегда знаю, что будет дальше. Общая картина есть и наш замечательный режиссёр Константин Худяков просто, мне кажется, не допустил бы ситуации, когда кто-то чего-то не знает. 

 

     Ситуация когда журналист внезапно видит лицо, вроде бы знакомое, но не может вспомнить ни одного фильма с участием «лица» – не из приятных. Поэтому совершенно «нерасчётливо» я предлагаю Кириллу: «Давайте в космос отправим такую визитку – воображаемую, представительскую: «Актёр Плетнёв снялся в таких-то картинах…» «Да вы что! – изумленно перебивает Кирилл – у меня больше сорока фильмов! Тяжелова-то в космос-то!» 

 

     Тут голос мегафонный приглашает актёра на площадку. Герой Кирилла – костюмчик, рубашка с воротником, разложенным по плечам, ромбик значка о высшем образовании, деловито подходит к обедающему (актёр Иван Агапов) в ресторане. Кушающий: “Позвольте поинтересоваться – за что меня арестовывают?” Кирилл: “За любовь к французскому кино”. Дубль. И Кирилл делает его с другой интонацией: “За любовь (пауза). К французскому кино”. 

 

     Руководитель пресс-службы предупреждает сторого-настрого об одном: если даже случайно (или наоборот), мне станет известно количество серий – не разглашать! Число это – как военная тайна. Молчу-молчу. 

     Фильм покажут на телеканале «Россия» в 2011 году, а пока в ресторане колдуют над атмосферой 60-70-ых. На съёмочной площадке, то есть в ресторане воссоздано всё в деталях тех лет: боржом с невиданными, или забытыми уже этикетками и гранёные стаканы. Только предметы быта в прошлом, а вот гибрид пистолета и пулемёта, придуманный Толстопятовым уже в наши дни скопировали чеченские боевики и назвали оружие «Борз». 

     На съёмочной площадке меня подмывало воскликнуть: «Смотрите скорее: звёзды российского кино!» Ведь через минуту с колготками на головах их уже не узнать. Или наоборот, старшее поколение признает банду братьев Толстопятовых – которых из-за колготок на головах называли «Фантомасами». Но к кому отнеслось бы восклицание? Кругом – одни профессионалы, совершенно поглощенные своим делом. Тут ко мне подошёл помощник режиссёра и почтительно сказал: «Не могли бы вы подвинуться? От вас тень». Я изумилась: он как самурай, понимает, что на тень наступать нельзя: оскорбление. Но через секунду выяснилось: моя тень попадает в кадр и навела я тень не на плетень, а на самого Вдовиченкова! Я озадачилась, подвинулась и решала перебраться “с натуры” домой. А вернувшись в «Википедии» прочла, что бандиты натягивали чёрные чулки. А во время съёмок я видела плотные тёмно-телесные колготки!