Впервые о существовании такого литературного персонажа как Перри Мейсон я узнал в середине семидесятых годов от моих любимых писателей братьев Стругацких. Помните, "Понедельник начинается в субботу":
"Д-детективчик вам п-принесу. Г-Гарднера. В-вы ведь читаете по-англицки? Х-хорошо, шельма, пишет, з-здорово! П-Перри Мейсон у него там, з-зверюга-адвокат, з-знаете?"
Я не знал, но поверил на слово, что это здорово.
Потом, в восьмидесятом году в "Искателе" вышел первый роман про Перри Мейсона на русском языке. По рекомендации любимых авторов нашел и прочитал. Действительно - здорово. Был это роман "Дело о девушке с календаря", в "Искателе" названный без затей: "Адвокат Перри Мейсон".
Прошли годы, пришли другие интересы. Да и времена сменились переводные романы хлынули на нас, так что уже и читать не хотелось.
И, волей обстоятельств, мне предложили редактировать собрание сочинений Гарднера для одного солидного издательства. Я согласился - Гарднер, отнюдь не самый худший вариант. И за работу принялся с удовольствием.
За год прочитал более шестидесяти романов о Мейсоне из восьмидесяти двух. И, наверное, имею право сделать какие-то выводы о достоинствах и недостатках сериала о Перри Мейсоне.
Сперва, разумеется, о достоинствах. Прежде всего, сам за себя говорит факт: с момента смерти автора прошло уже более четверти века, но произведения про Перри Мейсона читают, перечитывают и поэтому издают и переиздают во всех странах. Что еще добавить? Что, взяв в руки очередной роман, предвкушаешь встречу с любимыми героями, как со старыми друзьями? Ясно и так.
Теперь о недостатках. Честно говоря не хочется.Борис Натанович Стругацкий, по косвенной рекомендации которого я полюбил Мейсона, в одном из интервью сказал:
"Я безусловно люблю детективы, в последнее время я их читаю ненормально много. Но, знаете, я читатель специфический. Люблю, чтобы был взят "ломоть жизни". Поэтому мне по-прежнему нравится сименоновский Мегрэ. Поэтому мне уже перестал нравиться Шерлок Холмс.
Поэтому я люблю Рекса Стаута. Поэтому я не очень люблю Э.С.Гарднера, которого предпочитал Аркадий Натанович Стругацкий, - многие произведения Гарднера кажутся мне в достаточной степени искусственными."
Что правда, то правда - "ломоть жизни" в романах Гарднера искать нечего. Гарднер никогда не поднимает социальных проблем, он даже никогда не касается проблем расовых - в его романе действует только белые люди. Это в многоплеменном Лос-Анджелесе-то! Романы Гарднера - некая литературная игра; загадка, которую должны распутать (и обязательно распутают) нестареющие герои.
Кстати, Гарднер опубликовал первый роман о Мейсон в 1933 году. Последний прижизненный - в 1968. Действие в романах, как правило, разворачивается в год написания. И в последних романах Мейсон ловок, а Деллу автор не стесняется называть "девушкой". Цитирую роман "Кот привратника":
"Мейсон улыбнулся Делле Стрит:
- Когда ты заполняла бланк, поступая на работу, я узнал, насколько ты моложе меня. Лет на пятнадцать, кажется."
Если предположить, что Делла устроилась на работу к Мейсону в восемнадцать лет (в 1933 году), то в 1968-м "девушке" было... А Мейсон и вообще древний старик, но лихо перепрыгивает с палубы на палубу.
Это потому, что Гарднеру подобные вопросы неинтересны - как не интересны его читателям. Он не пишет "серьезную литературу", он развлекает.
И вот однажды, после того, как я отредактировал сорок второй или сорок третий роман, в одно ненастное утро, когда работать не хотелось совершенно, вдруг из-под моих пальцев на компьютере стали выпрыгивать фразы про Перри Мейсона, которых Гарднер не писал. Так получилось. Для собственного удовольствия и своих близких друзей я закончил этот роман. И даже сумел заинтересовать издателя, хотя особенно и не старался этого сделать. Конечно, где-то я втихаря посмеивался над Перри Мейсоном, где-то спорил с самым известным автором криминальных романов, но в целом относился к человеку, чьему творчеству заходилось для удовольствия подражать, с большим уважением. Как и к читателям. Но, наверное, в моих романах "ломоть жизни" искать тоже не следует, иначе был бы не Перри Мейсон, а что-то совсем другое