Эта актриса немногословна, словно агент КГБ. А вывести ее из меланхолической задумчивости так же сложно, как и построить дом на болоте. Сразу и не скажешь: то ли Гришаева экономит эмоции для искрометной игры в «Дне радио», то ли просто устала.

— Во время репетиций мюзикла «Иствикские ведьмы» вы в реальности, часом, не сталкивались с потусторонними силами?

— Нет. Во время репетиций все было спокойно. А вот когда мюзикл показывали зрителям, случались странные вещи. Декорация, которая на репетициях крутилась, вдруг переставала это делать. Приходилось ее толкать всем актерским составом. В ходе представления мы, ведьмы, летаем на специальных тросах над сценой. Пару раз механизм не срабатывал. Я зависала в воздухе. Это страшно. Я вообще боюсь высоты. А тут еще и непонятно, сколько тебе придется висеть — две минуты или десять. Когда происходят такие накладки, время тянется безумно долго. А ты не знаешь, что делать. И еще: в этом мюзикле мы играем трех одиноких женщин-ведьм. После премьеры и я, и некоторые актрисы, которые были заняты в мюзикле, расстались со своими мужьями! Правда, я потом снова замуж вышла…

— В вас есть что-то от ведьмы?

— Нет! Надеюсь, что нет. А вы во мне личину ведьмы видите? — заинтересованно спросила Гришаева и оторвалась от созерцания пола.

Кроме черных блестящих волос и черных же глаз, от колдуньи в актрисе было еще что-то. По крайней мере, представить ее в темной комнате за приготовлением приворотного зелья проще простого.

— Ваше лицо может изменяться до неузнаваемости в зависимости от роли, которую вы играете. Иногда это похоже даже на колдовство, — полушутя привожу свой довод.

— Ну… Это просто мое умение перевоплощаться, пародировать людей. Талант, если хотите. Я с четырех лет я веселила родителей, изображая знакомых.

«Хочу быть незаметной»

— У вас такая нагрузка, много работы, а выглядите вы очень молодо и хорошо.

— С ума сойти!

Гришаева искренне и с удовольствием расхохоталась.

— Я хорошо выгляжу! Нет, ты это слышала? — радостно спросила она девушку-гримера. Последняя закивала головой, всем своим видом показывая, что она это слышала.

— Ой, если бы это было так! Я просто в гриме сейчас. И если меня умыть, то поверьте, вы увидите уставшее и изможденное лицо. Я вообще не считаю, что оно у меня замечательное. Я как раз очень сильно со своим лицом мучаюсь. Снимаюсь сейчас в сериале «Папины дочки» и поэтому практически каждый день хожу в гриме. Из-за этого большие проблемы с кожей. Регулярно вот появляюсь у косметолога, благо он у меня замечательный.

— Как же вы ездите к косметологу, если на днях машину продали? Неужели на метро?

— Машину действительно продала. Правда, уже купила новую. Но если мне надо попасть на другой конец Москвы, а в городе пробки, то я спускаюсь в метро.

— Вас же там узнают!

— Узнают, — как-то грустно подтвердила Гришаева. — Меня накрыло после новогоднего эфира программы «Большая разница», где я пародировала Тину Канделаки и Ларису Гузееву. Так что без больших черных очков сейчас лучше не появляться.

Для наглядности Гришаева решила изобразить людей, которые ее узнают. Получился шедевр мимического искусства. Актриса то безумно улыбалась, то тыкала в пустоту пальцем, то отчаянно подмигивала, а в глазах ее была тоска.

— Устаю от этого, — кокетливо добавила она. — На старой машине у меня была сделана аэрография. Такие вот голубые волны. Сейчас хочу быть незаметной, а потому разрисовывать автомобиль не буду. Недавно видела красную машину, она была вся разукрашена черепами. Я даже ехать за ней следом опасалась. Каким же надо быть человеком, чтобы сесть в такой автомобиль?

«Плейбой» не увидит красотку Нонну

— Во время спектакля «День радио» вас хоть раз разыграли коллеги-артисты?

— Да много раз! Мы дурачимся только так. Вот однажды…

Договорить Гришаевой не дал вбежавший в гримерку актер «Квартета И» Камиль Ларин.

— Товарищи, шампанское, вино, чай? — прокричал он.

— Открывай шампанское! — радостно отозвалась актриса.

— Я не пью, а вам могу!

— Ну, мы тоже не пьем, — разочарованно произнесла Гришаева. — Спектакль сейчас…

И снова повернулась ко мне:

— Однажды ребята привели на «День радио» артиста МХАТа Михаила Пореченкова. И вот на сцене Миша Козырев, ни на букву не отходя от сценария, рассказывает про мою героиню: «Ей Зубов морду бил, потому что она ему изменила». Только он это произнес, как на сцене появляется Пореченков в капюшоне с бейсбольной битой. И говорит: «Здравствуйте, я Зубов. А где здесь Миша?» Козырев замолчал от удивления!

— Кстати, о любовниках. Что может вас заставить сняться в постельных сценах или появиться на страницах «Плейбоя»?

— Ничто и никогда! Никогда себе этого не позволяла! И никогда, надеюсь, не позволю. Я считаю, что это нужно тем женщинам-актрисам, у которых не хватает таланта. Вот они и берут голыми попами. А мне достаточно моего таланта и совершенно необязательно сверкать этими частями тела на страницах «Плейбоя». Я никогда в жизни… Да я — мать двоих детей! Никогда не позволю сделать больно своему мужу и доставить неудобство своим детям.

Градус эмоциональности в голосе Гришаевой приближался к максимуму. Решив воспользоваться случаем, спрашиваю, что раздражает актрису в закулисной жизни театра.

— Зависть! — лаконично отозвалась та.

— Вам часто завидуют?

Гришаева лишь кивнула головой и выразительно приподняла брови: мол, еще как завидуют!

— Театр — это такой котел. Ты в нем варишься и варишься. И эта зависть, она буквально кипит и бурлит вокруг тебя. А особенно когда что-то начинает получаться хорошо. В кино так не завидуют. Там люди просто не успевают надоесть друг другу. Вот и выходит, что друзей-женщин в театре быть не может. Только мужчины становятся близкими приятелями. Поэтому нельзя рассказывать всем, как ты замечательно живешь, — актриса счастливо улыбнулась, почти наверняка вспомнив и красавца мужа актера Александра Нестерова, и двоих детей, и собственную сумасшедшую востребованность в театре. — На расстоянии надо держать людей, на расстоянии. Близко не подпускать.

Произнеся последние слова, Нонна Гришаева вновь превратилась в отстраненную светскую львицу.