Большинство кинозрителей, даже серьезных киноманов, признают немое кино отмирающей ветвью киноискусства. Немые фильмы обычно считаются своеобразными, старомодными, слишком театральными и технологически несовершенными. И, что хуже всего, они совершенно лишены звука, если, конечно, у вас под рукой нет синтезатора вместе с талантливым музыкантом. (А скольким из нас это доступно?). Адепты киноискусства часто подчеркивают, что отдельные немые картины – это основополагающие труды, фундаментальные работы, которые должны быть известны каждому кинозрителю. Но эти же киноманы относятся к ним, как иные читатели – к Моби Дику и Сайлесу Марнеру.
Здесь, как и везде, конечно, есть меньшинство, которое отстаивает немое кино. Они скандируют, что немые фильмы ? высокохудожественные и занимательные; что в век немого кино существовала другая и, возможно, превосходящая сегодняшнюю форма киноигры (как это в более или менее показано в "Сансет бульвар": "Нам не нужны голоса, ведь у нас есть ЛИЦА!"); что, по сути, лучшие образцы кинематографии всех времен – это поздние немые картины; ну и, наконец, что в немом кино есть та свежесть и новизна, отсутствующая в сегодняшних блокбастерах.
Конечно, в значительной степени объект спора – искусство "на любителя", но, не вступая в бесконечную полемику о том, существуют ли абсолютные стандарты в искусстве, разве можно заключить, что одна из дискутирующих сторон просто ошибается? Независимый наблюдатель, абсолютно не имеющий понятия о немом кино, мог бы отметить, что аргументы защитников здесь убедительней. Помимо прочего, большинство тех, кто игнорирует немые фильмы, видели от силы парочку из них или не видели вообще. А то, что они смотрят, редко бывает "сливками с урожая", обычно показывается на неподходящей скорости и записано на плохую пленку. И еще…
Я смотрел множество немых фильмов, в том числе большинство наиболее известных. Я видел: "Рождение нации", "Нетерпимость", "Бен Гур", "Толпа", "Большой парад", "Багдадский вор", "Кабирия", "Кабинет Доктора Калигари", "Сломанные побеги", "Ветер", все творения Чаплина, большинство – Китона, некоторые – Ллойда, "Битва Потемкина", "Нибелунги", "Метрополис", "Наполеон", "Путь на восток", "Ящик Пандоры", "Крылья", "Сиротки бури", "Шейх", "Жадность", "Веселая вдова" и еще, как минимум сотню других. Что я о них думаю? Казалось бы, раз я посмотрел столько немых картин, наверняка, они мне нравятся. Но я смотрю почти все. Я ходил на кинопросмотр, когда был почти уверен, что фильм придется мне не по душе, но где-то глубоко внутри чувствовал, что, тем не менее, должен его посмотреть. Вообще мое отношение к немому кино сложно передать словами.
В чем-то я понимаю критиков немых фильмов. Многие из немых картин очень театральны – особенно образцы ранее 1920-х. Своеобразие - пожалуй, отличительная черта ряда из них. Старомодность, в целом, также им присуща. И многие из них действительно крайне несовершенны в техническом плане, как по сегодняшним стандартам так и, откровенно говоря, по стандартам 1940-х. Если вы составите список из 100 немых фильмов, наиболее часто упоминающихся в статьях, книгах и лекциях по кинематографии, то, я бы сказал, что за просмотр большинства из них зритель потребует компенсации. Рассчитывая поразвлечься, вы не выйдете с их просмотра абсолютно удовлетворенным. Однако не думаю, что то же самое относится и к 100 наиболее известным картинам 1930-х. Последние держатся, в общем, довольно неплохо.
Две основные проблемы, из-за которых немые фильмы отталкивают современных зрителей, это, пожалуй, излишне театральный стиль и примитивная технология. Насчет последней легко объяснить - картины старели, а кинотехнология усложнялась. Сравнив технологию создания даже известных немых фильмов – ранних с более поздними, становится ясно, что проблема – не в отсутствии звука, а в уровне киномастерства. Картины "Ветер" и "Толпа", созданные ближе к окончанию века немого кино, бесконечно превосходят по технике исполнения более ранние "Кабинет Доктора Калигари" и "Большое ограбление поезда". Более того, кинотехнологии в поздних образцах немого кино неоспоримо совершеннее, чем в любом звуковом фильме, созданном в первые 4-5 лет звукового периода.
Что это значит? Если вы соберетесь смотреть немой фильм, созданный в 1923 году или позднее (с небольшими исключениями), почти наверняка движение камеры, освещение, спецэффекты, монтаж, грим и прочее покажутся вам слишком примитивными. Не всегда. (Я не думаю, что кому-либо доводилось смонтировать лучшую картину, чем "Потемкин", или что декорации из "Нетерпимости" могут конкурировать с какими-либо другими, или что спецэффекты из немого "Багдадского вора" действительно лучше созданных в звуковой версии в 1940-х.) Но в основном это так.
Для второй проблемы также характерно, что, чем раньше создан фильм, тем крупнее ее масштаб, с некоторыми исключениями. Немое кино родилось из театральных драм. Театральные представления на пороге XX века были сплошь мелодраматичны, причем игра актеров, принятая в те времена, была бы осмеяна сегодня. И, так как все киноактеры того времени начинали в театре, их игра в кино ничем не отличалась от театральной. К счастью, актеры и режиссеры довольно быстро поняли, что непосредственная близость камеры делала театральные выражения и жесты абсолютно нелепыми, но массовое осознание этого факта состоялось далеко не сразу. Дуглас Фэрбэнкс действительно довольно жалок в "Багдадском воре": широко размахивает руками, беспрестанно закидывает голову назад и смеется, когда ему удается обвести своих врагов, и принимает глупые героические позы. И Карфагенская королева в "Кабирии" терзает изысканные декорации, смехотворно пародируя Сару Бернар. Ее партнер по сцене – леопард – выглядит бесконечно лучшим актером. По крайней мере, он ведет себя как леопард, а она отнюдь не похожа на живого человека.
Манера игры – не единственный пережиток театральной эпохи. Множество ранних немых картин ставились как пьесы: статичная камера, монтаж только между сценами, сооружение авансцены и т.д. Немногие из этих фильмов демонстрируются сегодня, кроме как случайно попав в ретроспективы творчества известных режиссеров или актеров. Более коварным было продолжительное использование несколько сентиментальных театральных условностей, с которыми, пожалуй, наиболее часто был замечен Дэвид Уорк Гриффит. Вопреки высокотехничной актерской игре, зачастую сложно воспринимать эти фильмы всерьез именно потому, что они сами преподносят себя очень-очень серьезно. Надо отдать дань его таланту, что зрители не разражались хохотом, когда мрачный мужчина с черным лицом крался за невинной молодой южной красавицей в "Рождении нации" или когда Дантон совершал ковбойский рейд для спасения сестер Гиш от гильотины в конце картины "Сиротки бури". Чаплинская сентиментальность, которая почти губит некоторые из его фильмов, - такой же пережиток Викторианских театральных условностей.
Наверное, картины, наименее пострадавшие от критики в наши дни, - это комедии. Величайшие комедианты эпохи немого кино были не театральными актерами, а артистами водевиля. У водевиля тоже есть свои условности. Бессловесная клоунада, характерная для короткометражек Мака Сеннета, не более реалистична, чем спектакли с участием Бернар и сыграна не лучше, чем иные драматические образцы. Но, пожалуй, из-за того, что комедийные актеры никогда не думали себе как об Артистах с большой буквы "А", величайшие комедианты немого кино быстрее приспосабливались, чем драматические актеры. Чаплин, возможно, оказался в ловушке из собственной сентиментальности, пытаясь сыграть на струнах человеческого сердца, но он проявил себя великим режиссером, интуитивно перейдя на жанр комедии.
Впрочем, даже немые комедии не всегда покоряют современных кинозрителей. Если они не хотят смотреть фильм 30-летней давности только потому, что он – черно-белый, то разве есть шанс угодить им фильмом не только черно-белым, но и с абсолютным отсутствием диалогов или звуковых эффектов – в лучшем случае, с музыкальным сопровождением? Причина – не в инерции. Даже если убедить современного зрителя посмотреть эти своеобразные картины, большинству они просто не понравятся. Кто-то может возразить, что у них просто отсутствует художественный вкус, что они ничего не знают о киношедевре перед его просмотром, но, тем не менее, большинству современных зрителей эти фильмы не по душе.
Немое кино, я думаю, доступно немногим избранным. Для его просмотра от зрителя требуется приложения некоторого усилия – большего, чем для звукового. И для большей части киноаудитории история немой эпохи становится все более отдаленной. До сих пор живы люди, которые смотрели немые фильмы, когда они были единственным развлечением в их городе. Только те, кто не только готов приложить усилие, чтобы проникнуться искусством немой картины, но и хочет заглянуть в прошлое, и есть сегодняшние зрители немого кино. Эта аудитория схожа с плеядой поклонников балета, оперы, театра Шекспира. Она способна ценить стандарты прошлого и готова преодолеть интеллектуальный барьер для их восприятия.
Тем не менее, я думаю, что ни один из тех, кто тешится принадлежностью к когорте серьезных киноманов, не позволит себе миновать этот круг. В отличие от большинства форм искусства, кино позволяет своим адептам охватить почти все его прошлое. Мы не знаем, кто играл в первой пьесе, и в какой примитивной форме. Мы не сможем увидеть, какой была первая балетная постановка, или услышать звуки первых оркестров. Но кино открывает свое прошлое для всех желающих. Да, многое было потеряно, но почти все эпохальные немые картины до сих пор доступны, некоторые из них почти в том же состоянии, в каком они были, впервые попав на экран посредством ручного кинопроектора, восхищая зарождающуюся аудиторию зарождающегося искусства. Как может серьезный адепт киноискусства устоять и не взглянуть на младенческие шаги, детскую живость, юношескую неловкость, когда все это здесь, в ожидании его внимания? Если этим ранним опытам и не хватает совершенства, в них присутствует очарование первооткрытий и живой восторг актеров, неожиданно осознавших, что существует совершенно новый способ самовыражения. Так как вы можете любить кино, но отвергать немые картины?