Леонида Филатова не стало в воскресенье. Трудно сказать, кто он больше - актер, режиссер, поэт или автор и ведущий телепрограммы. Все, за что брался, делал профессионально. В последние дни и месяцы он так же плодотворно работал в литературе и на телевидении, как некогда в кино и театре. Сегодня тиражи книг Филатова превышают показатели самых популярных "детективщиков". В интервью, которое Леонид ФИЛАТОВ дал незадолго до смерти корреспонденту "Известий" Александру АНДРЮХИНУ, актер рассказал о своем отношении к жизни. И к смерти. "Мама считает, что я накликал себе беду" - Говорят, сыгранное на сцене откладывает отпечаток на судьбу. - Мама считает, что ролью Филимонова в "Забытой мелодии для флейты" я накликал себе беду. Говорит, что, когда доходит до последней части, где мой герой переживает клиническую смерть, сразу выключает телевизор. К этому моменту у нее уже слезы на глазах и самочувствие становится плохим. Но я считаю, что ничего не накликал. Это моя судьба. Я убежден, что жизнь справедлива ко всему. Если Бог дает такие испытания, значит, так надо. А вообще у артистов есть такая байка, что когда много играешь собственную смерть, в особенности в кино, то все беды минуют. Я в кино умирал раз пятнадцать. А снимая фильм "Свобода или смерть", просто расстрелял себя в Париже. - Многие религии утверждают, что болезни даются за грехи... - Я много об этом думал. Я не святой. Меня было за что наказать. Первый раз болезнь дала о себе знать в восьмидесятом году. Мне долго не давали на Таганке интересных ролей. И вдруг Любимов предлагает сыграть Раскольникова. Представляете мою радость. Думал: вот он, мой звездный час! Но тут у меня внезапно пропадает голос. Обращаюсь в больницу. Врачи в ужасе, моя болезнь запущена до такой степени, что больше медлить нельзя. Приходится в пожарном порядке делать операцию на голосовых связках. В результате роль Раскольникова уплыла. Через пару лет меня Соловьев приглашает в "Чайку" на роль Тригорина. Он очень своеобразно ставил Чехова. Роль невероятно интересная. И вот на репетиции сижу я в лодке, произношу монолог... И чувствую: моя левая нога немеет. Мне нужно выйти из лодки, а нога не шевелится. Я начинаю руками вынимать ее из лодки, а Соловьев мне говорит: "Леня, это перебор! Тригорин не такой уж и старый. Ему всего 44". "Да при чем здесь Тригорин, - разозлился я. - У меня самого нога не вылезает". После этого я начал ощущать, как по спине нет-нет да пробежит какой-то холодок. Ощущение не из приятных. Сразу накатывают дурные предчувствия, в голову лезут нехорошие мысли. Я осознавал, что нужно заняться своим здоровьем, но времени на это у меня никогда не было. - Кроме актерства, вы еще плодотворно занимаетесь литературой. Выпускаете книгу за книгой... - Да какая это работа... Я впервые в жизни ленюсь. Занятия за письменным столом не требуют такого напряжения, как сцена. Хотя, возможно, мне сейчас и нужно расслабление. Я слишком долго жил в напряжении. Вообще я не могу без какой-либо деятельности. Литературной деятельностью я вынужден заниматься, поскольку нет сил на актерскую. Комедию "Лисистрата" я написал в ожидании операции, когда лежал с искусственной почкой. "Сказ про Федота стрельца" - в ожидании интересной роли. В актеры пошел от безвыходности - Я слышал, что в школе вы грезили Аленом Делоном? - Делона я обожал. В детстве не пропускал ни одного фильма, даже документального. Мне больше нравились иностранные фильмы, особенно французские. Они были такими изящными. Честно говоря, когда после школы я поехал из Ашхабада в Москву, то весьма смутно представлял себя в кино, хотя тогда уже знал, что мое место в искусстве. Одним словом, я нацелился на режиссерский факультет ВГИКа. Но Москва меня подавила в первые же дни. Я был наивным провинциалом. Думал, поступлю с ходу. Однако после Ашхабада Москва мне быстро указала свое место. Словом, во ВГИК я не поступил. Возвращаться назад было позорно, деньги кончились, и мне ничего не оставалось, как определяться в актеры. Вот так я и попал в "Щуку". - Мне кажется, это не самое последнее актерское заведение в столице. - Щукинское училище - моя судьба, моя "альма-матер". Я как-то сразу влился в ту среду, которая царила в училище. Нашел понимание среди однокурсников. Преподаватели одобряли все, что мы вытворяли. Там на меня и снизошла первая любовь. Она была неразделенной и длилась довольно долга. В то время моя возлюбленная уже была известной актрисой, хоть и училась с нами на курсе. - Кто же она, если не секрет? - Это навсегда останется тайной. Не хочу смущать ее нынешнего мужа. - Я слышал, вы сразу снискали славу поэта. Кстати, кто вам привил литературный вкус? - Мои родители были далеки от искусства, так что литературный вкус прививать мне было некому. Папа был радистом, мама экономистом. Меня в пять лет запирали на ключ в крохотной комнатушке, и мне ничего не оставалось, как читать все подряд. Только в школе чтение приобрело системный характер. Первым стихотворением я "разродился" в четвертом классе. Я написал басню, которую сразу опубликовала местная газета. В училище мои литературные способности приобрели вторую жизнь. Хотя... ну кто тогда не писал стихи. Все писали. - Однако ваши пародии брались за образец в Литературном институте. - Ну... не так уж они и хороши. Я живу быстро - Вы сняли фильм по собственному сценарию "Сукины дети" всего за 24 дня. Это достойно Книги рекордов Гиннесса. Зачем была такая спешка? - Я живу быстро. Для меня самое большее мучение, когда вижу, как впустую тратятся минуты. Хотя сейчас понимаю, что после этой картины мне следовало отдохнуть и подлечиться, а не сразу браться за "Любовные похождения Толика Парамонова". Снимая "Сукиных детей", я перенес инсульт на ногах. Следовало чуть-чуть отлежаться. Куда там! Когда я прилетел в Париж, где уже находилась съемочная группа, меня немного покачивало. Чувствовал, что координация движений нарушена. Французы за моей спиной спрашивали у актеров: "Этот ваш режиссер? Он что, пьет?" Друзья мне говорили: "Леня, остановись, так работать нельзя". Но я пропускал все это мимо ушей. Чепуха, считал. Сейчас понимаю, что судьба меня предупреждала: сделай паузу, переведи дух - на картине как будто лежала печать проклятия. Из рук все валилось, финансирования не хватало, во время съемок на русском кладбище ограбили съемочную группу, разбив стекло в машине. В довершение директор в парижском аэропорту забыл негативы с отснятым материалом. Но предупреждение судьбы я проигнорировал. В результате фильм остался незавершенным. Сегодня завершить его уже невозможно. Я совершил огромную глупость, что дал себе главную роль. Играл бы другой актер, фильм еще можно было доснять. - Какая из сыгранных вами ролей самая любимая? - Разумеется, Фетисов из фильма "Успех". Сейчас этот фильм мало кто помнит. А я считаю его одним из лучших отечественных фильмов. Режиссура завораживает. Что касается театральных ролей, то они мне давались значительно труднее. Работая на Таганке, я мечтал о кино. Ходил на все пробы, но меня в упор не видели. Где-то лет в 27 я махнул рукой. Понял, что кино - не судьба. Ну не сложилось. Бывает такое. И тут меня Митта приглашает в "Экипаж" на роль Скворцова. - Почему именно вас? - Трудно сказать. Мы с ним были почти незнакомы. В то время меня на Таганке считали не очень сильным актером. Митте говорили: не бери Филатова, он, конечно, интеллектуал, но с ним ты только будешь вести умные беседы между съемок, а сыграть - он тебе ничего не сыграет. Однако Митта никого не послушал. Взял меня, хотя на эту роль был утвержден Олег Даль. Но Даль заболел, и Митта мне сказал, что после этого фильма я стану знаменитым. Я прочел сценарий и пожал плечами. Но его слова оказались пророческими. Кстати, главная роль в "Избранных", как и роль в "Экипаже", тоже предназначалась не мне -- Кайдановскому. Он был утвержден, съемочная группа во главе с Соловьевым вылетела в Колумбию, но внезапно Сергею приказали в трехдневный срок найти замену. Кайдановского не выпускал КГБ. По словам Сережи, эти три дня он провел в горячечном бреду. Перебирал в памяти артистов всех мастей. Его понять можно. С одной стороны, актер должен был понравиться ему, а с другой - Андропову. И тут он вспомнил обо мне. Даже странно. Мы с ним были едва знакомы. Иногда в фойе Таганки на ходу здоровались да перекидывались парой слов. Но как он потом мне признался, я сразу бросился ему в глаза своей не таганской мастью. Таганские все были рублены если не ломом, то топором. Словом, он дал шифрованную телеграмму в Москву, и мне в этот же день приказали готовиться к вылету за границу. Сценарий я читал уже в самолете. Через три дня я прилетел в Колумбию, и меня Соловьев прямо из аэропорта повез на съемку. "Какую сцену снимаем?" - поинтересовался я, чтобы показать, что со своей ролью уже знаком. "Постельную, - ответил Соловьев. - Со звездой Ампарой Грисалес". У меня внутри что-то екнуло. Опять вылезли все мои провинциальные комплексы. Соловьев спросил: "Ты готов к постельной сцене?" Я ответил: "Всегда готов. Только мне нужно принять 150 грамм..." Мы приняли по 250. И мои комплексы потухли. - Удивительно слышать от вас, героя-любовника, что у вас были провинциальные комплексы? - Были, и довольно много. Особенно когда ухаживал за Шацкой. Кто я, думал про себя, провинциальный щенок. А она красавица-актриса, жена знаменитого актера. Я жил в общежитии лет до сорока. Моим поклонницам и в голову не приходило, что у меня ни кола, ни двора. С первой женой у нас как-то не очень вязалось в смысле материального благополучия. Хотя я считал наш брак удачным. Но Нина, видимо, была мне ниспослана свыше. Хотя об этом грешно говорить: она все-таки была чужой женой. Но благодаря Нине я живу до сих пор. Первая жена не стала бы так со мной нянчиться, поэтому провидение меня и передало в руки Нины. Откровенно говоря, я не ожидал от нее такого подвига. Красивые актрисы взбалмошные и беспечные, случись что со мной, они не будут возиться. Но произошло все наоборот. Нина оказалась решительной женщиной. Она единственная взяла на себя ответственность за операцию, которую врачи не решались делать. А до этого на протяжении нескольких лет она каждые два часа просыпалась ночью, чтобы перевернуть меня с боку на бок. Не проснись она хотя бы раз, и мы бы сейчас не беседовали. Но она принесла мне счастье. Только с ней сбылась моя мечта. Меня стали снимать в кино. Доходило до того, что я одновременно снимался в трех фильмах сразу. Если бы не болезнь, сбылась бы моя юношеская мечта: я бы стал режиссером. Сейчас вот вынужден в одиночестве трудиться за столом. - А как же друзья? - Болезнь имеет свойство отсеивать друзей. Вот Ярмольник, с которым у меня сначала не было близкой дружбы, со мной до сих пор. Ему я многим обязан. Когда я лежал в подмосковном санатории, Нине сказали, что мои дни сочтены. Приехал Ярмольник и, не раздумывая, запихнул меня в машину и повез в какой-то НИИ. Там-то и определили, что дело у меня не в инсульте, а в почках. Меня положили на искусственную почку и поставили в очередь на донорскую. И стоять бы мне в очереди на донорскую почку до сегодняшнего дня, если бы опять не Ярмольник. Нина Шацкая: Я нагадала себе Филатова - Впервые я увидела Филатова, когда вышла из декретного отпуска. Не буду лукавить, он сразу бросился мне в глаза. Где-то в подсознании отметилось, какой он подтянутый, легкий, стремительный. И взгляд у него цепкий, пронзительный. К этому времени он был женат. И я была замужем. Так вот, незадолго до того, как его увидеть на Старый Новый год, я гадала. Когда крутила тарелку с сожженной бумагой, внезапно увидела человеческое лицо с рогами и козлиной бородой. Потом лицо деформировалось в щенка, а щенок - в сцепленные руки. Много позже, когда мы уже с Леней жили, моя подружка расшифровала это видение так: козел -- это Леня, поскольку он козерог, щенок - тоже он, поскольку он родился в год собаки. А сцепленные руки - это наша совместная жизнь. Однако до совместной жизни было еще далеко. Прошло два года, прежде чем Филатов решился пригласить меня в кафе. Я насторожилась, однако от приглашения не отказалась. Он мне читал стихи о любви, а я, вместо того чтобы похвалить его, неожиданно для себя выпалила: "Вы мне нравитесь, но я замужем". После этого Филатова как отрезало. Почти год не общались. И вот мне снится сон, связанный с Филатовым: какие-то огромные ворота, в которые нужно успеть вбежать, иначе будет поздно. Проснувшись, я выскочила из постели и понеслась в театр, сама не зная зачем. Там шла очередная репетиция. Я встала в проходе и вдруг почувствовала, что сзади меня кто-то целует. Оглянулась - это был Филатов, который тоже явился в театр неизвестно зачем. С этого дня начался наш тайный роман, который длился довольно долго. А в 1982 году мы поженились. В это время он уже отснялся в "Экипаже" и режиссеры рвали его на части. От первого брака у Филатова не было детей, но после женитьбы он энергично взялся за воспитание моего сына Дениса. Леня заставлял его заниматься спортом, научил подтягиваться, отжиматься. Одновременно привил ему любовь к чтению. Причем аргументировал тем, что если он не станет читать, то будет не интересен девочкам. В итоге только благодаря Лене Денис поступил во ВГИК. Но, проучившись два года на режиссерском факультете, Денис неожиданно поступил в духовную семинарию. В 1997 году, перед операцией, он, уже будучи священником, обвенчал нас. Сейчас я понимаю смысл моего сна. Это был пророческий сон. Не успей я тогда влететь в дверь, не случись нашей любви, и Лени не было бы сейчас в живых.