Кевин Костнер. Он вышел в Канаде. Знаете, с тех пор, как мы пять лет назад начали выступать, мы ни разу не задумывались о том, чтобы записать свой альбом. Нам просто очень хотелось выступать "живьём". То, что мы всё-таки сделали альбом, причём это уже второй наш альбом, объясняется желанием наших слушателей, которое формулируется так: "А можно ли услышать эту песню ещё раз?". На что мы отвечали со сцены: "Нет!" (смеётся) "Мы никогда ничего не исолняем дважды, мы просто играем!". Я не хотел записывать альбом. Но музыканты хотели этого, и тогда я согласился. 

  - Расскажите о творческом процессе создания первого и второго альбомов.

Кевин Костнер. Музыканты хотели записать пластинку, и они смотрели на меня с соответствующими выражениями на лицах. "Пожалуйста, давай запишем альбом". Нет, я этого вовсе не хотел. "Ну пожалуйста..." (смеётся). Наконец, я посмотрел им в глаза - моим современникам, моим друзьям - и сказал: "ОК, если Вам так хочется, идите и записывайте свой альбом. Что касается меня, то для меня это будет равносильно тому, как если бы я сам свою башку на плаху положил. Причём речь идёт именно о моей башке, а не о ваших". А они посмотрели на меня и сказали: "Пожалуйста, давай запишем альбом (смеётся). По-моему, все мои слова влетели им в одно ухо и вылетели из другого. Они хотели записать альбом и наконец я сдался: хорошо, давайте сделаем это ! В альбом вошли четыре песни, которые мы готовили для одного моего фильма. В общем, там и те песни, что мы исполняли со сцены, и песни из фильма.

  - Когда Вы впервые почувствовали своё артистическое призвание?

Кевин Костнер. Я практически вырос в церкви, которая составляла огромную и важную часть нашей жизни. Моя мать, её сестра, а также моя бабушка пели в церковном хоре. Моя бабушка к тому же играла на пианино, так что каждое воскресенье нашей жизнью становилась церковь. В пять или шесть лет я играл роль волшебника в театральной постановке. Так что музыка всегда жила в нашем доме и я обучался классической игре на фортепиано.

  - Каким образом каждый из участников Вашей группы "Modern West" вносит совй вклад в ваши выступления?

Кевин Костнер. Мы исполняем оригинальные вещи. Иногда мы играем и кавер-версии, но очень редко. Если мы исполняем на концерте четырнадцать или пятнадцать песен, то только одна из них может быть "перепевкой". Это может быть песня какой-нибудь знаменитости, или песня, написанная человеком, который должен бы стать знаменитым. Скажем, просто песня моего друга, которая мне понравилась. Мы - пишущая группа, мы сами пишем песни, нам это нравится. Но аудитория не всегда знает, что мы исполняем новые песни, потому что многие вообще впервые слышат нашу музыку. Так что, когда я объявляю, что сейчас прозвучит новая песня, мне кричат из зала: "Да какого чёрта, у вас все песни новые!" (смеётся). Новая музыка - это всегда вызов для нас. Поэтому мы её и играем.

  - Что Вам больше всего нравится в "живом" исполнении? Как Вы устанавливаете контакт с аудиторией?

Кевин Костнер. Мне нравится драматизм, который заключён в этом. Я знаю, что что-то может пойти не так, но мы готовы показать лучшее, на что мы способны. Я - исполнитель по своей природе. Я люблю рассказывать истории. Я люблю режиссировать их, я сочиняю их, я сам исполняю роли. Мои родители знали, что я - большой врунишка, потому что я всегда что-то сочинял, либо для того, чтобы выкрутиться из ситуации, либо для того, чтобы вляпаться в неё. А музыка - это продолжение всего этого. До того, как стать актёром, я часто выступал вместе с хором, который путешествовал из города в город. Так что я люблю моменты обмена энергией между мной и публикой. Мне нравится и то, что во время выступления никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент!

  - Вы многого достигли в кино.  Как это соотносится с музыкой? Планируете ли Вы возвращение на большой экран? 

Кевин Костнер. Я пишу сценарии. В Голливуде нужно быть уверенным в том, что тот фильм, который ты хочешь сделать, захотят сделать и они. На сегодняшний же день те фильмы, которые я хотел бы снимать, не всегда считаются потенциально успешными в коммерческом плане. Сам-то я убеждён, что они были бы успешными, однако это не сиквелы и не экранизации комиксов. Так что я думаю, что моё время вновь наступит тогда, когда люди захотят дать шанс тому кино, которое я хочу делать. А до тех пор я просто не буду ничего снимать.