- Катя, почему нам так долго не удавалось тебя разыскать?
- Я целый год была на стажировке в Германии. Учу в школе немецкий, появилась возможность год пожить в языковой среде. Мне там понравилось, но дома все же лучше. Я пропустила учебный год и теперь оканчиваю 11-й класс с ребятами, которые меня моложе.
- После выхода фильма «Сестры» тебе многие прочили актерскую карьеру...
- Сама я этого никогда не хотела. Сейчас готовлюсь к выпускным и к вступительным экзаменам. Не буду говорить, чему хочу себя посвятить. Если поступлю, это будет очень весело. Уверена, что вы обо мне еще услышите, но только не как об актрисе. Мне нравится писать, сейчас работаю над книгой.
- В кино тебя больше не звали?
- Предложения сниматься за эти годы у меня были. Но на это нужно слишком много времени, а его у меня нет. Сейчас даже большой гонорар не сможет меня прельстить. Я не считаю себя актрисой, у меня нет к этому особого таланта. Бабушка и мама не мешают моему выбору, решения я принимаю сама.

Со скрипочкой пролетела

- Слышала, что на кастинг «Сестер» ты шла с неохотой.
- Верно. Мы живем около «Ленфильма» и видели, какие огромные очереди выстраивались в дни, когда шел отбор девочек для фильма. Я как раз приехала с дачи, и бабушка меня заставила пойти на пробы. Теперь я ей благодарна, ведь на этой картине, а позже на фестивалях познакомилась со многими людьми, с которыми до сих пор общаюсь. После съемок мне захотелось пойти учиться танцевать. Мы с Оксаной Акиньшиной по сценарию танцевали индийские танцы, у меня все получилось сразу, и мне это очень понравилось. Но тогда, перед кастингом, я так упиралась, что даже не захотела переодеваться и заплетать косы. Пошла в своем любимом свитере, в котором вернулась с дачи. Остальные девчонки были похожи на разряженных кукол, они очень хотели понравиться Бодрову, а мне было все равно. Оксана Акиньшина пришла на пробы тоже без энтузиазма. Она занималась в модельном агентстве, руководительница которого обязала всех девушек попробоваться у Бодрова. «Какой Бодров?! - возмущалась Оксана. - Я слушаю Децла, и отстаньте все от меня!» Во время съемок Оксана работала, как надо, но не говорила, что хочет стать актрисой. Мы вообще не обсуждали наше будущее. Но я за нее очень рада. Оксана - волевой человек, это еще тогда было понятно.

- Бодров был строгим режиссером?
 - Не скажу, чтобы он нас очень гонял. Но во всем был кропотлив. Это можно сказать даже по сцене, в которой Сергей появился как актер, в роли бандита. По сценарию герой был на него совсем не похож, но все актеры, которых он посмотрел, Бодрова не устроили. Настал день съемок, а парня подходящего нет. И Сергей сыграл сам, буквально с первого дубля.
- Что еще тебе особенно запомнилось?
- Съемка в цыганском таборе. Мы ехали туда часа четыре, а потом снимали сутки без сна. Мне, ребенку, было трудно. Цыгане и их дети абсолютно спокойно реагировали на камеры. Помню большую комнату с коврами на стенах, где хозяева, человек 15, спали на полу на огромных перинах. Потрясающее было зрелище, когда сжигали дом. Он был не бутафорский и сгорел по-настоящему.
- Сцена, где ты просила милостыню на вокзале и пела «Батяня-комбат», слезу у зрителей вышибала...
- Снимали мы там часа четыре. Я была легко одета и заболела, работала две недели в расклеенном состоянии, но с удовольствием. Голосовые данные у меня приемлемые: я занималась в музыкальной школе, ходила на хор. Вначале, по задумке Бодрова, я должна была играть на скрипке. Мне наняли репетитора, но после пяти занятий он сказал маме: «Ваша дочь безнадежна». Кто-то подсказал режиссеру, что будет трогательно, если дочь бандита будет петь песню «Батяня-комбат». И Бодров согласился. Кстати, он дружил с братьями Самойловыми из «Агаты Кристи» и взял в картину их песню «До свидания, малыш».
- А текст своей роли ты быстро учила?
- Это главный прикол! Мы текст не учили вообще. Сценарий-то у меня был, но я его даже не прочитала. Не было времени. Снимались мы по 12 часов и засыпали как убитые. Перед съемкой помрежи раздавали листочки со словами и объясняли, что и когда говорить. Но зато я быстро перестала замечать камеру и чувствовала себе непринужденно.

Баширов всех достал

- В фильме снимались и другие дети. Как у вас складывались отношения со взрослыми актерами?
- Прекрасно! С Башировым мы постоянно играли в карты, кости, шашки. Надо было чем-то занять себя в паузах. Он очень веселый, мы его называли на «ты». Будучи опытным актером, Александр постоянно нас провоцировал, чтобы хорошо сыграли. Это я только потом поняла. Например, когда я по сценарию кричу: «Пошел в свой сарай спать!» - гнев был совершенно искренним. Накануне он нес какую-то околесицу, так достал, что хотелось пожелать ему сгинуть поскорее. С Краско у меня общих сцен не было, у него в картине очень маленькая роль, но на площадку Андрей приезжал каждый день. Как говорили, проникался процессом. Позже я слышала, будто Краско с гордостью рассказывал, что у него целых две реплики в дебютном фильме Сергея Бодрова. Он тогда еще не очень был востребован в кино.
- Твои родители присутствовали на съемках?
- Нет, это было запрещено правилами, установленными Бодровым. Но когда снимали в окрестностях Шлиссельбурга, бабушке разрешили со мной поехать. Это было здорово, потому что она готовила на всю съемочную группу. Казенная еда не такая вкусная. У Бодрова было еще одно категоричное правило - не пить на площадке. Сергей говорил, что даже капля спиртного может сорвать весь процесс. Но праздники случались. Мы отмечали и сотый, и двухсотый кадры, и все дни рождения.
- С киношным именем Дина ты быстро свыклась?
- Да, очень легко. Я тогда часто меняла имена. Собственное имя Катя мне не нравилось. Я просыпалась и говорила: «Так, мама, сегодня ты меня называешь Виолеттой». Мама соглашалась. С героиней у меня ничего общего нет. Я с трудом привыкала к ее гардеробу, потому что не принимала ее стиля. После съемок нам разрешили взять на память вещи, в которых мы снимались. Моя мама до сих пор их хранит.