Знаменитая Констанция, муза Александра Абдулова, мать четверых детей, трое из которых - приемные. Ирина Алферова. Она избрала для себя лирическое амплуа не только на сцене, но и в жизни. Отказывается от отрицательных ролей, отмахивается от звания роковой женщины и не считает Марлен Дитрих достойной своего уважения.
Ирина Алферова выросла в Новосибирске. Местный академгородок в то время славился многочисленными фестивалями и творческой самодеятельностью, в которой будущая актриса участвовала с детства. От природы скромная, да к тому же идеалистка, она без восторга наблюдала за появляющимся интересом, а потом и популярностью среди местных мальчишек. От своего творчества она стремилась получить лишь духовное удовлетворение.
Окончив школу, Алферова улетела в Москву и поступила в Институт театрального искусства. Однако, замкнутость дала о себе знать, и весь первый курс преподаватели заботливо предлагали «бесталанной» девочке не терять времени даром и искать себя в другой профессии. Вспоминая годы студенчества, актриса критикует театральную систему обучения, как неглубокую и незаинтересованную в результате. У преподавателей зачастую нет желания искать и развивать уникальные таланты. Хотя опыт показывает - броские актерские способности со временем тускнеют, в отличие от тех, которым приходится пройти долгий путь становления и самоопределения.
Институт Алферова закончила как самая талантливая выпускница курса. И сражу же получила роль, которая дала ей блестящую путевку «во взрослый» актерский мир. Даша из «Хождения по мукам», Даша, в образе которой актриса жила пять лет. Роль, которую критики до сих пор считают если не лучшей, то одной из.
В 1976 году Алферова стала играть в Ленкоме. Это была не только новая работа. Новая жизнь, пообещавшая семейное счастье: «Я очень хорошо помню свой первый приход в театр. Шел спектакль «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»... Увидела на сцене главного героя, его огромную руку, скользящую по партнерше, и будто растворилась в этом образе... В энергии, исходящей от этой руки, было все: и страсть, и надежность, и что-то такое, что мне было нужно в этой жизни. Так что в своего будущего мужа я влюбилась в первую же секунду. Мне вообще нравятся мужчины, подобные Грею в "Алых парусах", способные удивлять, дарить мечту, предвосхищать желания. Как раз таким человеком был Саша Абдулов...»
Ирина Алферова и Александр Абдулов стали самой красивой парой театра, затем - всего Советского Союза. Однако, за всенародной завистью следует тяжелая расплата. Много лет актриса стояла в тени талантливого и чрезвычайно востребованного мужа. Ее роли - «кушать подано!», ее место - в кордебалете. О ней говорили, как о красивой жене гениального Абдулова, только лишь...
Это сейчас известно, что режиссер Ленкома Марк Захаров просто не любит красивых актрис. Но тогда Алферова на десять лет потерялась в массовке, безликой пестрой актерской толпе. Однако, поле для деятельности оставляло кино. Так в 1979 году на экраны вышел фильм «Д'Артаньян и три мушкетера», благодаря которой актриса в роли Констанции прославилась на весь союз.
В том же году она снялась в картине «С любимыми не расставайтесь», которая буквально потрясла не привыкших к грандиозным психологическим драмам зрителей. Партнером ее стал собственный муж. Он же помог создать один из самых изящных дуэтов советского кинематографа в фильме «Предчувствие любви». Страна была уверена - актеры созданы друг для друга, и если не они, то никто.
Но в 1993 году Ирина Алферова покидает семью. Не важно, что стало причиной развода - знакомство с Сергеем Мартыновым или любовные похождения Абдулова. Истории о самой красивой актерской паре канули в лету. Но стоит заметить, что Абдулов долгое время сожалел об уходе жены. А вступить в брак решился только в этом году.
Несмотря на сложившуюся карьеру в кино, неудовлетворенность театральной жизнью оставляла тоскливый привкус. Но актриса нашла своего режиссера. Им стал Иосиф Райхельгауз, главный режиссер театра «Школа современной пьесы», который открыл театральному миру неисчерпаемое богатство таланта Алферовой. Она выплеснула наконец всю свою иронию, легкую фантазию и тяжелое отчаяние, удивила хулиганскими замашками, азартными метаморфозами и интригующим жонглированием амплуа. И посвятила наконец себя театру. Театру, который столько лет казался неприступной цитаделью, неприютным и капризным, но сдавшимся наконец. Разрешившим творить в своих тайных мастерских.