Скажи, пожалуйста, по каким критериям ты выбираешь себе роли?
(сделал задумчивое выражение лица) Ну, для начала я стараюсь прочитать сценарий (смеется). Да, да, ты можешь не верить, но я его читаю. Это очень важно, потому что часто бывает так: менеджер или агент просматривают сценарий ещё до того, как он попадает в руки актеру, и если их что-то не устраивает, они говорят: «Можешь даже не читать, там нет ничего интересного. Это нам не подходит». Но так нельзя делать, потому что все мы имеет разные взгляды на прочитанное, и если им что-то не понравилось, то это не значит, что мне это тоже не понравится. Так что первым делом я внимательно читаю сценарий и вдумываюсь в него. В принципе, мне не обязательно читать его от корки до корки. Достаточно пару десятков первых страниц, чтобы сделать соответствующие выводы. Просто по первым страницам сразу становится понятен стиль писателя – его ритмичность, образность, представления, чувства. Многие любят говорит: «Не спеши, все самое интересное будет происходить ближе к финишу», но я считаю, что это неправильно. Каким бы не был конец, фильм должен быть интересным с первой минуты до последней, и если сценарий не захватывает тебя и не погружает в этот мир, то отличный конец не спасет всю ленту.

Для тебя очень важен жанр будущей картины?
Если передо мной лежит отличная история, то мне абсолютно всё равно, к какому жанру она принадлежит.

А что ты вкладываешь в понятие «отличная история»?
О, это любой сценарий, который захватывает человека и погружает его в мир приключений, свой собственный мир. Я должен почувствовать что-то сердцем, понять, что история зацепила душу. Абсолютное большинство боевиков меня не интересуют, потому что я хочу не просто сесть и посмотреть фильм, потратив пару часов – я хочу радоваться, огорчаться, восхищаться, волноваться. Одним словом, я хочу чувствовать. Мое сердце требует путешествия в другой мир. В такой, чтобы при выходе из кинотеатра я говорил …

Сейчас мы с тобой находимся на фестивале ASTANA в столице Казахстана, поэтому я не могу не поинтересоваться: чем именно тебя смог привлечь исторический фильм «Кочевник», в котором ты брал участие?
До «Кочевника» я не знал о Казахстане и его культуре даже мелочей. Я был абсолютно не знаком с историей этой страны, ее традициями. Я никогда прежде не путешествовал по Средней Азии. Так что моя роль оказалась интересным путешествием не только для моего героя, но и я меня лично. Кроме того, мне очень понравился сюжет, основанный на реальных исторических фактах: война, любовь, противоборство кланов и борьба за выживание. В этой простоте есть что-то притягивающее. Если взглянуть на эту историю с точки зрения казахов, то джунгары – не очень приятные ребята, но если посмотреть правде в глаза, то они бились за то же самое. Им тоже нужны земля, одежда, еда …

И жизнь конечно. Это оригинальный сюжет, основанный на жизни выдающегося человека. Может быть, если вы смотрели фильм, вы могли и не почувствовать этого, из-за того, что некоторые важные сцены были вырезаны. Но я старался почувствовать душу своего персонажа, играть его сердцем.

Если честно, со стороны звучит немного пафосно.
(Смеется). Ну и ладно. Тогда напиши, что я согласился сниматься из-за моей любви к историческим событиям и персонажам. Это тоже будет правдиво.

Ты – очень энергичный человек, и это видно даже при не долгом общении. Ты постоянно занят то работой, то семьей, то общением с журналистами. Как тебе удается не выдыхаться?
Я получаю дополнительные силы от хорошего сценария, если он мне нравится. От окружающих меня людей, с которыми мы находимся рядом. Меня могут наполнить атмосфера съемочной площадки или мероприятия, подобного этому. А если я начинаю получать удовольствие от чего-то очень позитивного, страстного, то это дает мне огромный заряд энергии.

Ты бываешь одинок?
Да, я называю это «одиночеством создателя». Когда я пишу сценарии, у меня в голове переплетается множество историй и событий, но я не могу все их выразить. Я должен или записать все это, или снять фильм. А пока я этого не сделаю, я остаюсь наедине со своими мыслями и задумками. Это ужасно, когда у творческой личности есть многое, что она может дать людям, но эта личность просто не может сделать этого.

Какая музыка тебе нравится?
Есть такой музыкант, Донни Хэтэуэй. У него есть одна романтическая песня, очень красивая, завораживающая. Он поет ее для многих тысяч людей, но посвящены эти слова и музыка лишь одной женщине. Он как бы признает, что в отношениях с ней совершил много ошибок и вел себя как последний дурак, но он не может без нее жить, она одна такая на свете.

Ты веришь в такую крепкую и искреннюю любовь?
Мне очень сильно хотелось бы верить в нее (задумался). А вообще, знаешь, я в нее верю. Я сильно люблю свою жену, у меня чудесная и дружная семья. Но человеческие отношения и жизненный быт гораздо сложнее, чем в сказке, подобной «они женились, и жили долго и счастливо, пока смерть не разлучила их». Это нереально.

Но ведь есть же такие пары, которые годами вместе, разве нет? Вот взять хотя бы ту же Золушку …
Главный фактор заключается в том, что все люди – это индивидуальности и непохожие друг на друга личности. Я не имею права давать тебе какие-то советы или учить тебя жить, потому что я не могу узнать твои мысли или что у тебя на сердце. Я не знаю ни твоей судьбы, ни твоих чувств. Конечно, ты можешь поделиться со мной своими откровениями, но они все равно останутся у тебя в душе, а я для меня это будет не более чем чужая история. Даже, несмотря на то, что я буду сопереживать тебе. То же самое касается и тебя – ты не можешь научить меня жизни. Мы – разные детали одного конструктора. Мы находимся рядом, но мы – другие. И каждый раз мы можем собрать совершенно другую, новую конструкцию.

Ты любишь смотреть романтичное кино?
Просто обожаю! Моя любимая картина – «Римские каникулы» Уильяма Уайлера. Тебе знаком этот фильм? Они познакомились и влюбились с первого взгляда. Но они не могут быть вместе, потому что она – принцесса, а он – обычный журналист. Они понимают, что в запасе есть лишь краткое мгновение, сутки. А дальше будет расставание навсегда. Поразительный фильм!

Грустная и трагическая история любви.
Нет, это очень счастливая и радостная история, потому что они пережили такое счастье. Не помнишь, они целовались? Ну да это и не важно. Они смогли полюбить, у них была страсть, но при этом их чувства не ограничивались страстью, это было что-то божественное. Это так классно когда люди могут любить. Я в восторге от этого фильма, потому что сначала он поднимает до небес, а потом опускает с небес на грешную землю. Навсегда. Но зато в качестве подарка у них останется один прошлый день, лучший день в их жизни, ангельский день. Ты понимаешь, что я имею ввиду?

Да, и теперь я чувствую, что моя жизнь ничтожна и прожита зря.
Каждый момент в жизни человека имеет свой смысл. Он бесценен, потому что он единственный в своем роде, и такого больше не будет никогда. Все остальное – это либо забытое прошлое, либо неизвестное будущее. А настоящее – это лишь мгновение. Мне довелось поработать с бесчисленным множеством актеров. Почти все они живут в Лос-Анджелесе, но после окончания совместной работы мы с ними больше не встречались. Много лет назад я участвовал в киноленте «Драйв». Одну из ролей играла Бриттани Мерфи. Она была тогда совсем юной, а после съемок мы встречались всего пару раз. Помню, как мне позвонили и говорят: «Марк, если будешь в ближайшее время давать интервью, упомяни Бриттани, ей было бы очень приятно». «Что значит упомяни? И почему ей было бы приятно? Она что, умерла?» «Да, сегодня утром она скончалась». Вот такая безумная наша жизнь. Она течет так быстро, что мы не замечаем ничего.

Ты боишься смерти?
Лишь как любящий отец. Я часто думаю про себя: «Не дай Бог что-то случится с моими детьми». И я буду думать так до последнего своего дня. Мне не страшно умереть, у меня была чудесная жизнь, но дети – за них я переживаю, и буду переживать всегда.

Марк, ты – романтик, философ, любишь спокойную и красивую музыку. Как-то ты не сильно похож на крутого парня из боевиков …
А я их даже не смотрю. Точнее, почти никогда не смотрю.

Но разве ты не снимаешься в них постоянно?
Да, я снимаюсь в них. И что тут такого?

Но почему тогда именно боевики? Из-за денег?
Да, это одна из причин. У меня есть семья, которую нужно кормить. Нам нужно за что-то существовать. Когда я читаю сценарии и выбираю себе роль, я не настраиваюсь именно на боевики. Напротив! Бывает, что я вижу, что сценарий – откровенная посредственность, и, мягко говоря, не супер-хит, но я соглашаюсь на работу в таком проекте, потому что мне нужно зарабатывать себе на жизнь. А иногда бывает, что это обычный боевик, но зато в нем есть трогательная сцена, где мне нужно заплакать или проявить эмоции. И тогда я тоже даю добро, потому что подобные моменты могут показать зрителям и продюсерам, что я могу быть эмоциональным и чувствительным. Это может помочь мне получить такую роль, которая будет мне действительно нравится. А вообще в любом сценарии можно найти свои плюсы. Даже если сюжет мне не сильно нравится, я думаю о пользе, которую мне может принести этот проект. Я начинаю работать над своим героем, придумываю, как можно проиграть его с другой стороны, чтобы повысить интерес к работе. Это обычная взаимосвязь: если мне будет интересно работать, то зрители с увлечением будут смотреть на фильм. А если я буду сниматься и проявлять безответственность, то интерес к моему персонажу будет соответствующий. Каждая новая лента – это полученный опыт и хорошая возможность подготовить себя к шагу вперед.

У тебя есть такие картины, просматривая которые ты говоришь себе: «Это просто восхитительно!»
Мои картины? Восхитительно? Хочется сказать что-то, но я не знаю какой фильм выбрать. В принципе, я не могу совершенно точно утверждать, что это было восхитительно, но мне действительно нравится мой герой в «Братстве волка».

А как же лента о капуэро?
О, этот фильм мне тоже нравится. Он довольно увлекателен, к тому же в нем заключен глубокий смысл, который сможет научить детей. Но когда я смотрел его в последний раз, я понял, что мог бы и лучше сыграть ту роль. Кстати, мне нравится мой персонаж в «Вороне». Я всегда был в восторге от Брэндона Ли, поэтому с удовольствием брал участие в съемках и фильма, и сериала. Мне очень понравилась мистично-романтическая идея о духе, который смог вернуться в наш мир из-за своей искренней и сильной любви.

У тебя было тяжелое детство?
Вряд ли ты себе представляешь, насколько оно было тяжелым. Большинству актеров пришлось пройти через жизненные трудности, и именно поэтому они стали актерами.

Через какие трудности прошел ты?
Мне очень повезло, что я не родился в военное время или, например, голод. Когда я думаю о ситуациях в Косово, Чечне или многих африканских странах, я начинаю понимать, насколько страшен мир, в котором мы живем. Но это не значит, что я был счастлив в детстве. Я родился на Гавайях, вырос в Германии, а мой отец был женат на шести женщинах.

Какую роль для тебя играет коммерческий успех картины? Ты можешь сказать, что кассовые сборы – это своеобразная оценка деятельности актера?
Я работаю актером лишь потому, что хочу, чтобы люди смотрели фильмы. Если бы у меня не было такой цели, я бы занимался хоум-видео. Мне нравится приносить людям удовольствие, и если я смог хотя бы чему-то научить их, или показать им то, чего они не видели раньше, я чувствую удовлетворение от своей работы. И чем больше этих людей, тем приятнее мне. А раз их много – это значит, что у фильма есть коммерческий успех. Конечно, моя роль заключается лишь в участии в съемках, а все остальные процессы, такие как реклама, продажа и маркетинг, протекают без моего участия. Но зато я могу работать вдохновенно, передать людям через экран свои чувства. Если человек тратит свои время и деньги на просмотр фильма с моим участием, это значит, что я должен отдать ему максимум своих возможностей в ответ. И даже если зрителю не понравятся сюжет фильма или мое актерское мастерство, он скажет: «Мне, конечно, не понравились ни фильм, ни актер, но все равно этот парень старался». Так что если у моих кинолент будет коммерческий успех – это чудесно, этот фактор позволит мне сниматься в других картинах. Но если мой фильм не будет пользоваться популярностью, я не закончу жизнь самоубийством.

А есть такие фильмы, за которые стыдно?
Конечно, есть. Хочешь узнать, какие я имею ввиду?

Было бы неплохо!
Я не хочу говорить о конкретных фильмах, но есть такие, которые вызывают чувство неудовлетворения. Я включаю их, смотрю, и думаю про себя: «Чем я вообще тут занимался?». Возможно, обычные зрители этого не замечают. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Но себя не обмануть, и я трезво оцениваю свою работу, понимая, что это позор.

Ты самокритичен? Строг к себе?
К себе или к своим работам?

И к тому, и к другому. Есть актеры, которые любят себя и свое изображение на экранах.
Нет, это утверждение уж точно не про меня. Я сторонник постоянного обучения. Я стараюсь расти и развиваться всегда. А помогают мне в этом мои фильмы. Каждая новая лента – это своеобразный урок, во время которого я обучаюсь новым навыкам, а потом применяю их в дальнейшем. Это, конечно, не аксиома, но большинство людей учится именно в процессе работы. Я совершенно точно могу сказать, что в некоторых своих работах я сыграл ужасно, но это нормально. Я обычный человек, у меня так же, как и у всех, может что-то получаться, или не получаться. Будучи молодым, я думал, будто весь мир у меня в руках и я могу сделать все, стоит только захотеть. Сейчас я понимаю, насколько я был глуп. Я не компьютер, у меня нет заложенной программы, я не всегда могу сконцентрироваться только на работе. Как и все, я ошибаюсь. Но я не занимаюсь самообманом и не рассказываю, что все мои работы хороши. Я прекрасно понимаю, где хороший фильм, а где он не дотягивает до этой планки. В общем, мне ещё нужно учиться.

Как ты относишься к критике со стороны?
Я стараюсь не обращать на нее внимания. Я не уверен, что стоит слушать чужое мнение, тем более, что зачастую оно принадлежит человеку, далекому от моей профессии. Когда меня критикуют близкие люди, я задумываюсь и делаю выводы. А некоторые журналисты выглядят откровенно убого. Я понимаю, что не всем нравятся мои работы, и это вполне нормальное явление. Но должны быть определенные рамки. Обо мне пишут много, пишут хорошее и плохое, но я отношусь к этому спокойно. Все эти закулисные разговоры – часть моей профессии. Я сам сделал свой выбор.

Раз ты сам сделал свой выбор, получается, что это – твои личные проблемы?
Да, это – мои личные проблемы. И они есть у любого актера. Хотя если копнуть глубже, то окажется, что у любой публичной персоны есть подобные трудности. Никто не может нравиться абсолютно всем.

Расскажи о тех, к чьему мнению ты прислушиваешься. Кто может раскритиковать тебя?
У меня есть бывшие учителя. В свое время я обучался актерскому мастерству у трех человек. Они многое мне дали, научили меня по-другому смотреть на эту профессию. И даже если бы я не стал профессиональным актером, их подсказки оказались бы полезны. Один из моих учителей говорил: «Большинство людей не относятся к профессии актера всерьез». В этом есть большая доля правды. Но задумайтесь вот над чем: хорошие актеры могут вызвать у зрителя смех и слезы, радость или расстройство. Они контролируют ваши чувства! Разве это не тяжелая и неординарная профессия? Не зря же в Древней Греции актеры считались божественными людьми. Но процесс проникновения в чужую душу обоюден. Для того, чтобы попасть к другому человеку, надо открыть себя. Самый главный минус коммерческого кинопроизводства в том, что менеджеры и боссы кинокомпаний пытаются создать золотое правило, которое будет всегда работать и заставлять максимально возможное количество людей посмотреть их фильм и приносить прибыль. Они не думают о том, чтобы рассказать зрителю что-то новое, увлекательное, полезное и доброе.

Это называется бизнес.
Ты забываешь, что кино – это не только бизнес, но и искусство. Мои учителя с самого первого дня твердили мне об одном: актер должен быть дисциплинированным, относиться с уважением к своей профессии и разбираться абсолютно во всем. Будь то музыка или наука, политика или фотография. Потому что если актер просит у зрителя уделить ему два часа своего времени, то он должен быть достойным этого, особенным. Вот поэтому для меня важны слова лишь моих учителей и моей семьи.

Они смотрят все фильмы с твоим участием?
Нет, не все. Но у меня есть и детские картины. К тому же дети видят, что я умею владеть собой и в жизни. Бывает, что они могут меня сильно разозлить, но я тут же беру себя в руки, успокаиваюсь и говорю спокойно. С детьми нельзя давать волю эмоциям, нужно уметь сдерживать себя.

А твои дети не хотят пойти по стопам отца?
Я считаю, что у них есть предрасположенность к актерской игре, не зря же их родители – актеры. Конечно, если они решаться пойти по моим стопам, я буду поддерживать их выбор и помогать по мере сил и возможностей. Но на первом плане стоит качественное образование, обеспечивающее возможность выбора профессии самому. Они уже сейчас ознакамливаются с творчеством Шекспира, учат наизусть некоторые монологи. Моему сыну десять лет, но он уже выучил два полных монолога. Младшей дочери только 8, и она знает пока что один монолог. А самой маленькой дочурке всего четыре годика, но она уже запомнили несколько строчек из «Ромео и Джульетты».

Твой отец был мастером восточных единоборств, он преподавал кун фу в собственной школе.
Да. И моя вторая мать, которая меня вырастила, занималась кун фу, причем тоже в школе отца.

А ты?
Я тренируюсь каждый день, лишь иногда делая перерыв в воскресение. Бывает, я занимаюсь капуэро, иногда это кун фу. Часто хожу на гимнастику, йогу, серфинг. Мне нравиться находиться в хорошей физической форме, для меня это очень важно. Благодаря этому я ощущаю гармонию души и тела. Но у каждого свое хобби. Кто-то ухаживает за садом, кто-то любит лазить по горам, кто-то бегает. Любое движение очищает сознание и приносит здоровье.

Тебе приходилось играть разных персонажей разных национальностей. Различия в культуре и мировоззрении сильно заметны?
Конечно. У разных народов разное поведение, абсолютно разный порог чувствительности. Вот если мы сравним Гавайские острова, где я родился, и Германию, где я вырос, то это два абсолютно разных народа. На Гавайях люди открытые и приятные, а немцы замкнуты и угрюмы. Гавайцы очень дружелюбны и готовы общаться с первой минуты, а в Германии чтобы стать чьим-то другом, нужно доказать, что ты этого достоин. Но есть и не такие утрированные примеры. Вот если взять моего героя в «Кочевнике», то он – жестокий и сильный, но при этом он обожает своего сына, свой народ.

К какой национальности ты сам себя относишь?
Я родился на Гавайях, поэтому я – гаваец. К тому же я похож на свой народ: впечатлительный, общительный, смешной и веселый.

Как ты думаешь, тебе удалось пройти испытание деньгами  и известностью?
Мы живем в пригороде Лос-Анджелеса, поэтому я всегда относился скорее к лузерам, чем к светской тусовке. У меня никогда не было подобных проблем. Я стараюсь жить в удовольствие независимо от того, снимаюсь я в кино или нет. Я работаю, тренируюсь, занимаюсь семьей. Я не считаю себя крутым парнем или звездой мирового масштаба. Просто у меня есть профессия – актер. Вот и все.

Но ведь по всему миру есть поклонники твоего таланта, которые ждут фильмов с твоим участием, просят автографы, мечтают заполучить совместную фотографию.
Все это – часть моей работы. Я рад, что могу доставить кому-то массу положительных эмоций одним росчерком ручки. Это классно, когда для людской радости нужно так мало.

Но разве ты не устаешь морально от всей этой суеты?
Ну, вот смотри. Вот ты – журналист. Ты устаешь, но тебе нужно опубликовать интервью со мной. Ты же не закончишь интервью и потом обязательно его выложишь, правильно? Даже, несмотря на то, что сил уже нет. Вот точно также и я. Допустим, есть пятьдесят человек, с которыми надо сфотографироваться. Первые несколько снимков я делаю с радостью, потом уже с меньшими эмоциями, а под конец вообще устаю. Но последний человек не виноват в том, что я устал. Для него фото со мной – это новые чувства, радость, позитив. Поэтому я должен всегда помнить об этом и делать свою работу – фотографироваться. Пусть лучше я устану, но люди будут счастливыми. Это тоже часть моей профессии, просто, к сожалению, не все актеры понимают это.

В последнее время стали актуальными разговоры о трехмерном изображении и чрезмерном использовании компьютерной графики. Многие считают, что они негативно влияют на кинематограф, убивают его «душу». Ты согласен?
Да, я полностью согласен. Вот что ты можешь сказать об «Аватаре»?

Ну, довольно красивый фильм.
И все? А если вспомнить свои чувства при просмотре?

Показалось, что все это мне уже знакомо, и на мне хотят заработать.
Правильно. Этот эффект получается из-за новых технологий. Вот когда найдется возможность безболезненного совмещения красоты с хорошим, эмоциональным и чувственным сюжетом, тогда можно будет говорить о победе технологий. А пока что я предпочитаю более простые, но правдивые истории с малым количеством спецэффектов. Хотя буквально пару недель назад я общался по этому поводу с друзьями, и мы пришли к выводу, что было бы неплохо снимать порно в 3D. Эта идея может принести большую прибыль. Правда, кто-то нас опередил (улыбается).

Чем ты сейчас занимаешься?
В течение последних пяти лет я участвую в кулинарном шоу Iron chef of America, в качестве главного судьи соревнований. Его смысл заключается в том, что два повара должны приготовить по пять блюд с ингредиентом, который я объявляю прямо перед началом программы. У меня получается очень смешно это делать. Особенно если послушать мой голос и взглянуть на сумасшедшее лицо.

Ну и как, тебе нравится эта работа?
(Тяжко вздыхает). Знаешь, это не самый худший вариант. У нас дружная и профессиональная команда, отличный рейтинг. Кроме того, мои агенты настояли на том, чтобы я поучаствовал в чем-то полезном и увлекательном для более широкой аудитории. Да и семье нравится смотреть это шоу. Хотя, конечно же, кино стоит особняком.

А на каком этапе оно находится?
В течение пяти лет мы сделали 160 выпусков. Кстати, по окончании фестиваля я полечу в Нью-Йорк, где мы будем работать над следующими двадцатью программами.

Получается, что ты можешь привезти им секретный ингредиент прям отсюда?
Да, я хочу привезти бешбармак.

Вкусный?
Очень. Пока мы работали над «Кочевником», я его столько съел, что боюсь даже вспоминать. Каждый день на завтрак, обед и ужин.

С телевидением все ясно. А что можешь рассказать об актерских планах?
После работы над шоу мне предстоит поездка в Стамбул, где я приму участие в драме. А после Турции я полечу в Детройт, где молодой испанский режиссер Сантьяго Манес Морено будет снимать киноленту о боевых искусствах.

Расскажи подробнее о драме. О чем она?
Это рассказ о конкуренции за полезные ископаемые, а точнее за нефть. Сюжет довольно стандартен. Есть два агента ЦРУ, хороший и плохой. Один представляет интересы власти, второй находится на стороне мафии. Вообще я должен был играть плохого парня, но из-за проблем с графиком я не смог попасть вовремя на съемки. Моя роль была отдана другу из Германии, а за мной закрепили образ хорошего парня. Теперь придется убить друга. В кино, конечно (улыбается).

Каких персонажей ты предпочитаешь? Положительных или отрицательных?
Конечно, быть плохим парнем интереснее, это вызывает неоднозначные эмоции у актера. Зато быть хорошим приятно, потому что тебя любят зрители. Когда на экраны вышли «Только сильнейшие», люди были в восторге от меня. Зато помню премьеру «Кочевника»: я был в Казахстане и сидел рядом с президентом. Когда моего героя убили, люди начали радостно кричать и поздравлять друг друга. Если честно, не очень приятные воспоминания. Правда, есть и другая категория плохих ребят. Взять того же Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят». Он – безусловный отрицательный герой, немного сумасшедший и маньяк. Но он убивал только тех, кто этого заслуживал. А к Джуди Фостер он даже не прикоснулся. Разве что после съемок (улыбается).

Как ты собираешься расти дальше, какие цели были поставлены на будущее?
Я хочу попробовать сесть в режиссерское кресло, пишу сценарии. Для того, чтобы у меня все получилось, мне обязательно нужно развиваться, поэтому я нахожусь в стадии обучения всегда. Когда человек молод, ему не нужны особые стимулы, чтобы заниматься чем-то. Почти все для него в новинку, поэтому он быстро увлекается делом. А с возрастом найти что-то интересное тяжелее. Поэтому нужно придумывать стимулы, ставить себе новые задачи и решать их. Раньше я был в кадре, теперь же я хочу побывать по другую сторону камеры. Я хочу стать режиссером и продюсером. Написать сценарий, открыть новые таланты. В общем, поменять амплуа.

Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
(смеется) В смысле, когда научусь, а не когда вырасту? Мне нравится Вуди Аллен!

Вуди Аллен? Почему?
Я восхищаюсь им, потому что он всегда учится, всегда развивается. Когда человек взрослеет, попытки оставаться молодым выглядят довольно глупо. Нужно расти, нужно менять себя, соответствовать своей возрастной категории. Если мы возьмем Вуди Аллена, то увидим, что он смог поменяться. Раньше он был актером и ни о чем не думал, сейчас он – режиссер, сценарист, продюсер. Он делится опытом с молодым поколением, учит его. Он вырос, стал серьезней. В общем, я считаю, что это хороший пример.

Какие ещё режиссеры достойны подражания?
Элия Казан. Я сейчас читаю книгу о его жизни, и должен тебе сказать, что его история впечатляет. Он от природы не очень красивый парень, не пользовался популярностью у девушек, ни с кем особо не дружил. Даже родной отец заявил ему, что он ни на что не способен. Это ужасно! Но Элия не сдался. Он окончил Йель, стал актером, но потом по совету продюсеров переквалифицировался в режиссера. А сейчас он – один из лучших в своем деле. В его картинах много эмоций, страсти и боли – это связано с его жизнью. Судьба потрепала этого парня, но он не сдался.

Ещё мне нравится стиль работы Мэла Гибсона. Он – успешный актер, чего только стоит «Храброе сердце». А его режиссерская работа «Апокалипсис» вообще великолепна!

Тяжело не спросить: что ты думаешь о новом скандале, разразившемся вокруг его имени?
Скажу честно: я не очень то люблю все эти дрязги, поэтому даже не старался узнать, что там произошло. Как профессионал он великолепен.

Благодаря каким факторам появляется особая связь между режиссером и актерами? А то все говорят о ней, но никто не уточняет деталей.
На это влияют два фактора – доверие и взаимоуважение. В процессе работы актер вынужден подчиняться режиссеру. Конечно, он старается сыграть свою роль как можно более качественно и, поэтому, отдает много сил. Но он не видит целостную картину, ему доступна лишь небольшая ее часть. Поэтому он должен доверять режиссеру и слушаться его во всем. Если же ты этого не делаешь, то может получиться только хуже. Да, этот эпизод ты сыграешь на «отлично», но в общей массе он будет смотреться несуразно.

В одном из своих интервью Дольф Лундгрен заявил, что актер не должен быть умным. Ты согласен?
Я понимаю, что он хотел этим сказать, но у меня другое мнение. Любой режиссер должен знать возможности актера, потому что иногда это позволяет режиссеру заметить то, чего он не видел ранее. Он может сравнить свое видение данного эпизода с видением актера, и, исходя из этого сравнения, выбрать наилучший вариант.

Ты хотел бы поучаствовать в арт-хаусном проекте?
Конечно! К сожалению, мне пока что не предлагали подобных ролей. Почти все мои фильмы относятся к жанру боевика. Есть парочка исторических картин – «Кочевник» и «Братство волка». Я люблю брать участие в исторических фильмах. Кстати, у меня в планах есть ещё одна грандиозная историческая кинолента, но я пока что не буду о ней рассказывать.

Этот проект американский?
Нет.

Казахстанский? Российский? «Тамерлан»? «Золотой воин»?
Нет, но горячо. Единственное что я могу сказать – это не американский проект. А остальное пока что тайна.

Ну и ладно. Тогда неожиданный вопрос: тебе снятся необыкновенные сны? Ну, что-то уж слишком неординарное?
Это звучит довольно глупо, но мне частенько снится, как я летаю в облаках. Я бегу быстро-быстро, разгоняюсь, и взмываю вверх. Но потом я быстро устаю и падаю. А ещё мне часто снятся сцены драк. Только в фильмах они быстрые, а у меня замедленные, я вижу каждое движение.

Какой удар судьбы тебе сложнее всего будет пережить?
Я не боюсь проигрывать или потерять что-то. Для меня самое главное – это здоровье. Мое здоровье, жены, детей, родителей. Все остальные удары судьбы я переживу, они и так регулярно появляются в нашей жизни.