Когда Хью Лори появился на нашем интервью с мотоциклетным шлемом в руке, я задал дурацкий вопрос, приехал ли он на мотоцикле. «Если бы нет, - ответил он, - это выглядело бы, как абсурдная попытка произвести впечатление. С другой стороны, в этом городе это не редкость». Этот город, без сомнения, - Лос-Анджелес, в котором Лори не слишком легко прожил большую часть последних шести лет. За это время родившийся в Оксфорде и окончивший Кембридж актер, который прославился исполнением ролей тупиц из английского высшего общества, стал, к собственному удивлению, одной из крупнейших телевизионных звезд не только в Америке, но во всем мире. Достигнув шестого сезона, «Хауз», медицинская драма, в которой Лори играет резкого, остроумного, известного своей тростью и зависимостью от Викодина доктора Грегори Хауза, является сейчас самым популярным шоу в мире.
Я смотрю, как он сидит, утонув в плетеном кресле в патио отеля Chateau Marmont, и не очень представляю, как приступить к расспросам. Глядя на всех этих людей в лобби в послеполуденный час, включая Кэти Холмс, жену Тома Круза, сложно не заметить, что Лори чувствует себя как дома в столь типично голливудском месте. Более известный, чем все они вместе взятые, он вряд ли мог бы выглядеть проще, одетый в то, что, как мне кажется, он предпочитает носить уже много лет. Синее с желтым поло, черные джинсы и голубые Nikes, взъерошенные волосы, грубая щетина, красивое лицо, на котором уже оставили след заботы и тревоги его 50-летней жизни. И как венец всему - внимательный, чуть насмешливый взгляд голубых глаз.
К изумлению некоторых своих друзей, Лори сейчас - не только звезда мирового уровня, немедленно собирающая толпу и нуждающаяся в охране даже во время путешествия в Испанию; он превратился в настоящий секс-символ и разбивает сердца по всему миру. Чему немедленно находится подтверждение. К нам подходит молоденькая светловолосая английская актриса, называет свое имя, попутно выгибая спину и выставляя вперед грудь, чтобы произвести нужное впечатление. Она говорит, что живет в Белсайз парк, районе на северо-западе Лондона, где живет Лори, и пытается передвинуть стул, чтобы подсесть к нам, пока мы вежливо не отказываем ей. Это ее первый приезд в Лос-Анджелес, говорит она Лори, и ей бы очень пригодился его совет. На самом деле, как мне кажется, ей хочется, чтобы доктор Хауз уложил ее на свое больное колено и задал неплохую трепку. Что, я уверен, он сделал бы с большим удовольствием. Лори, тем не менее, немного смущен, бормоча любезности в трогательно британской манере – «Я не хотел показаться невежливым» - но вовсе не выглядит удивленным неловкостью этой случайной встречи.
Как оказалось, не единственной. Подошел какой-то американец и сказал, что встречался с Лори, когда они оба ехали на мотоциклах по Беверли Хиллз. «Мы же собирались отправиться покататься, но ты так и не позвонил», - говорит этот человек то ли в шутку, то ли всерьез. «Я очень обиделся, что ты так и не позвонил». Лори приподымает брови после того, как человек уходит. «Понятия не имею, кто это был. Никаких догадок». После некоторой паузы он добавляет, видимо, не желая показаться заносчивой звездой: «Должен сказать, что это лестно, когда люди интересуются тобой». Да, конечно.
Сделав глоток каппуччино, он рассказывает мне, что жил в Chateau Marmont первые восемь месяцев после того, как приехал в Лос-Анджелес играть роль Хауза. «Я был так уверен, что из этого ничего не получится, что и не рассчитывал на длительный контракт. Полагал, что отель будет лучшим выбором». Кроме того, он попросту перестраховывался, потому что по понятным причинам беспокоился о том, как это скажется на нем и его семье, если шоу закроют. Он женат на Джо Грин, театральном администраторе, у них трое детей, которые ходили в школу, когда начались съемки «Хауза».
Сдружившись с Эммой Томпсон, Стивеном Фраем и другими британскими актерами, которые начинали в "Cambridge Footlights» - людьми, с которыми он работал на протяжении многих лет – Лори наслаждался успешной карьерой и комфортной жизнью в Англии. Некоторые из этих ролей, например, очаровательный аристократический паяц Берти Вустер в «Дживсе и Вустере», где Стивен Фрай сыграл Дживса, стали классикой британского телевидения. Он также написал роман, ставший бестселлером во Франции. Так что, без сомнения, он был потрясен, когда «Хауз» стал хитом, и стало ясно, что он должен остаться в ЛА больше, чем на один сезон. «Я до сих пор не могу поверить. Бывают дни, когда я чувствую себя, будто очнулся после комы, и мне сказали, что уже прошло шесть лет, а я не имею об этом ни малейшего представления. На троне все еще королева Елизавета? У нас все еще левостороннее движение? Фунты еще в ходу?»
Знает ли он, в каком количестве эпизодов снялся? «Э, нет, не знаю. Их больше ста, потому что у нас уже заканчивается шестой сезон. Может быть сто двадцать? Как глупо. Я играю Хауза так долго, что мог бы стать настоящим врачом за это время». На самом деле, в Америке к этому времени уже вышло 124 серии, и Лори подписал контракт еще на два сезона. Несколько недель назад он снял свой первый эпизод, и стал исполнительным продюсером сериала. Зарабатывая около 400000 долларов за серию, Лори стал намного богаче, чем он или кто-то другой мог даже представить.
Но все эти деньги не отменяют того, насколько безостановочной и высасывающей все соки может быть работа актера на американском телевидении. Особенно для кого-то вроде Лори, который участвует в большинстве сцен, и на котором держатся все эпизоды. Британское телевидение намного легче в этом смысле - «Blackadder», в котором Лори играл разных идиотов в течение нескольких лет, растянул свои 24 получасовых серии на четыре сезона. Большинство сезонов «Хауза» состоит из 22 или 24 часовых эпизодов, каждый из которых снимается 9 или 10 дней, по пять дней в неделю. Это занимает 45 или больше недель в году, с подъемом в пять утра, причем 16-часовый рабочий день не является такой уж редкостью, особенно в течение первых сезонов.
«Первые годы были очень напряженными», - признает Лори. «Было непросто сохранять боевой дух, не терять концентрацию и продолжать двигаться вперед». Что было еще хуже, долгое время британские газеты то и дело сообщали о том, как Лори несчастен и страдает, проводя так много времени вдали от семьи. Образ раздражительного, угрюмого Хью Лори превратился в затертое газетное клише. Изменилось ли что-то? «То, как здесь живется, если бы вы описали мне это десять лет назад, я счел бы полным абсурдом, чем-то немыслимым. И вот, пожалуйста. Конечно, очень часто это бывает слишком, для любого человека. Когда кто-то совершенно поглощен чем-то одним, это нельзя назвать здоровым. Это нечто такое, что вы можете делать в течение определенного периода времени – как в случае крайней необходимости – но вы не можете так жить бесконечно, потому что это превращается в механическое зарабатывание денег».
«Хотя это звучит, как будто я жалуюсь», - добавляет он. «Я хорошо понимаю, как мне повезло. Но дело в том, что ничего в этом мире не может быть таким легким, каким кажется со стороны. Я очень, очень много работал – и продолжаю сейчас – но это действительно стоит того, доставляет мне невероятное удовольствие, и я работаю с большим количеством людей. Я - счастливчик». Все стало проще еще и потому, что его дети, которым сейчас 21, 19 и 16, выросли. По прошествии шести лет Лори и его семья, как кажется, живут в собственном, удобном им ритме. В прошлые года он мог слетать домой на четыре дня на Президентский день (третий понедельник февраля – прим. переводчика), чтобы они могли все собраться. «Но сейчас мои дети разлетелись кто куда, и я в любом случае не могу приехать и увидеть их всех сразу». Его жена Джо Грин проводит с ним в Лос-Анджелесе большую часть времени.
Получив неожиданный выходной, Лори провел утро, занимаясь боксом. Что вы еще делаете, когда не снимаетесь? «О, играю на фортепиано. Я играю в группе» – так называемой «Band from TV», дающей благотворительные концерты, в которой участвует немалое количество звезд из популярных сериалов. Лори играет на клавишных и поет. Я уверен, что, будучи склонным к философским размышлениям, он в состоянии впасть в меланхолию, но его обычная легкая манера вести себя является этому приятной противоположностью, особенно в том, что касается его самого. Сколь ни была тяжела ноша, тяготившая его в прошлом, сейчас он выглядит достаточно беззаботным. Частично это можно объяснить тем, что «Хауз» как сериал остается успешным и сохраняет творческий потенциал – он завоевал почти все возможные награды, в том числе четыре Эмми, а сам Лори получил два Золотых Глобуса. Он сам признает, что стал менее зацикленным: «Раньше я переживал намного больше о возможном провале. 200 человек потеряют работу. Добавьте к этому стыд и позор, и я просто чувствовал, как с меня сдирают мою актерскую форму».
Он говорит, что покончил бы с этим еще несколько сезонов назад, если бы по-прежнему не считал Грегори Хауза невероятно интересным персонажем, бесспорно, одним из самых притягательных на телевидении. «Да, я все еще очень люблю его. Я знаю, у него есть проблемы, но ему не обязательно быть хорошим человеком. Я уже давно понял, что людей привлекают не только хорошие парни. А иногда хороших парней они и вовсе не любят». Что ему нравится больше всего в Хаузе? «Мне кажется, меня больше привлекают люди, которым непросто, которых что-то мучает. Счастливые люди всегда вызывали у меня подозрение. Я всегда думал, что здесь что-то не так, или им чего-то недостает. Мне всегда могут возразить, что это мне чего-то недостает, и, возможно, они окажутся правы. Но тот факт, что он несчастлив, извиняет большинство из его выходок. Если кто-то ужасно себя ведет, но при этом все равно остается несчастным и страдающим, его поведение зачастую является наказанием для него самого, так что тяжело упрекать его за это».
Как ни тяжело ему бывает иногда, Лори считает, что будет намного труднее попрощаться с Грегори Хаузом, когда придет срок. Я делаю предположение, что после этого он вернется в Англию. К моему удивлению, он отвечает, что не против остаться в Лос-Анджелесе. «Я действительно думаю об этом, хотя до этого мне такие мысли и в голову не приходили», - говорит он. «Раньше меня здесь ничего не привлекало, но сейчас я привязался к этому месту. Возможно, когда сериал закончится, я буду смотреть на жизнь по-другому. Сейчас я как в позолоченной клетке».