В сериале Боец ты очень лихо дерешься. Ты занимался борьбой или это постановочные драки?
На самом деле я — самоучка. Просто я всегда занимался спортом сам для себя, а также брейк-дансом, пантомимой, акробатикой, растяжкой. Опять же на протяжении 11 лет постоянно танцевал в Ленкоме. Все перечисленное прямо связано с координацией движений. Именно за счет этого у меня что-то получается. А для этого фильма я специально тренировался с каскадерами и процентов 80 трюков делал сам.
Насколько это было опасно?
Драки были более чем жесткие! Там работали очень хорошие каскадеры, и они не стали устраивать этакого кунфуистского балета, как во многих фильмах. Юра Сысоев — каскадер и постановщик — сам служил, по-моему, в разведроте спецназа. Было решено делать в фильме все очень жестко и правдиво. Самым страшным трюком, который я выполнил сам, был взрыв дома. После него ко мне подошли каскадеры и сказали: Дима! Вот это — настоящий трюк! Это действительно могло быть чревато не только вредом здоровью, но и кое-чем похуже. Вот как раз перед этим взрывом мне в драке сильно засадили в солнечное сплетение, сбили дыхание, но я продолжал драться, и дубль не остановили. А в другой раз Влад Демин, который играл Сладкого, на тренировке шарахнул мне ногой по голове. Но тут я был сам виноват, не рассчитал. А так, за время съемок я не получил ни одного серьезного удара. Ну, если не считать тех моментов, когда мне били в грудь и я отлетал. На самом деле это в большей степени удар-толчок, хотя тоже весьма ощутимый — я отлетал на пару метров. Когда впервые на тренировке маты положили метрах в двух от меня, я сказал: Подождите! Куда? Может, поближе? А ребята-каскадеры отвечают: Не-не! Долетишь! Я им: Как долечу? Они говорят: Сейчас увидишь. Влад, только аккуратненько!.. И я просто не успел ничего понять, как уже лежал на этих матах. На что каскадер Саша Соловьев сказал: Вот и хорошо. Пусть сам все делает! Собственно, так оно и пошло.
Тебе довелось сыграть онемевшего человека. А что легче: роль, где много текста, или когда приходится молчать почти на протяжении всего фильма?
Тяжелее без текста, конечно! Приходится искать другие выразительные средства, а зачастую они оказываются гораздо скуднее, чем речь с ее интонациями, с хорошо подвешенным языком, который может нести все, что угодно. А здесь мне приходится все придумывать на ходу. Я даже тренировался на своей девушке — полдня молчал, объяснялся лишь при помощи жестов. Нет, это сложнее, и ответственности больше. Мне в самом деле было страшно — что из этого выйдет? Хотя мы в процессе съемок уходили от ложного пафоса, которым, на мой взгляд, грешат многие иные идущие сериалы, когда актер без какой-либо жанровой, персонажной подоплеки или просто чисто внутренней физически-духовно-моральной начинает из себя что-то такое пыжить. Такой кошмар бывает в результате, что смотреть невозможно!
А насколько это нервозно — играть такие сложные, необычные роли?
Если говорить о нервах, то самым нервозным здесь были съемки на зоне. 2 месяца мы снимали в зоне строгого режима, где люди сидят по 17 лет, по 24 года. Там было около 3 тыс. заключенных. И когда оттуда выходишь, такое ощущение, что из тебя просто все высосали, причем все положительное. Такая чернуха и реальная опустошенность. И это не потому, что, как считается, все творческие люди очень ранимые, нет — оттуда все такими выходили. Потом хлопнешь 100 граммов, как бы стрясешь с себя эту окалину и вроде бы понемногу начинаешь оживать. Вот что действительно на нервы действует!
По-моему, тебе больше по душе роли приключенческого плана, с обилием трюков?
Я тебе скажу больше — мне не хватает этого! Зря, что ли, я столько времени проводил в спортзале? Зря тренировался? Если я умею что-то делать, почему бы это не показать? В фильме Ростов-папа мой очень хороший товарищ — каскадер Дмитрий Тарасенко скинул меня в коробке со 2-го этажа рынка, там метра 3–4 высоты было точно. Он мне сказал: Если ты можешь это, то давай делай. И потом мне каскадеры говорили: Нам тот или иной трюк Оскара не даст, потому что мы его уже делали много раз. А вот если зритель увидит, что ты делаешь это сам, увидит твое лицо в кадре, для тебя это будет несомненным плюсом. Но при этом я не рву на себе 33 тельняшки, не ору: Я все делаю только сам! Нет. Естественно, как обычный человек, я боюсь чего-то. Например, машинные трюки я не стану делать, потому что не умею этого. Вот если научат как что — тогда да. И вообще: я делаю только то, что мне позволяют каскадеры. И когда я это делаю, мне интересен момент, как в данном случае боится или не боится этот мой персонаж, а не я сам. Как боится Дима Марьянов, я знаю. Поэтому здесь важно не упустить, не выйти из образа, а развить его и продолжить.
Скажи, а какие жизненные или рабочие ситуации способны вывести тебя из себя, привести в стрессовое состояние?
Если говорить о личной жизни, то, я думаю, многие меня поймут и согласятся с этим: я не выношу, когда близкие люди начинают дурить на ровном месте. Ни с того ни с сего человеку вожжа под хвост попадает — и он начинает просто сходить с ума. И ты никак не можешь в такой момент к нему пробиться. Проходит буквально час времени, он приходит в себя, у него уже все хорошо, а меня трясет! И уже я начинаю шипеть и злиться. А по работе — непрофессионализм, наверное, больше всего выводит из себя. Вот когда приходится подолгу ждать чего-то, когда кто-то чего-то забыл или что-то элементарно не сделал. Иными словами — дурость, простая человеческая глупость. Не помню, кто сказал: Ничего не дается так просто и ничто не стоит так дорого, как человеческая глупость. Ну а если этого еще никто не сказал, тогда скажу я!...