История золушки от шоу-бизнеса. К примеру - она хотела стать певицей, но ни покровителя, ни продюсера для своей раскрутки не нашла. Тогда героиня взяла псевдоним и ушла в юмористы. И уже несколько лет Елена Воробей, вопреки всем прогнозам недоброжелателей, успешно выступает на сцене. А три года назад, уже вопреки прогнозам врачей, родила здоровую дочь - Соню. В отличие от неунывающей улыбки на сцене, в жизни ее улыбка скорее философская. Да и настроение, впрочем, тоже. Сегодня мы представляем вам интервью с Еленой Воробей, подготовленной нашими коллегами с сайта mignews.com.ua. Свои вокальные способности Елена смогла продемонстрировать в 1993 году на Всероссийском конкурсе «Ялта-Москва-Транзит». Тогда она появилась в школьной форме, с косичками и бутербродом в руке. Елена стала обладательницей Гран-при. Кроме того, певица получила приз зрительских симпатий. Но этот успех, тем не менее, не привёл Елену на большую сцену. Чтобы двигаться дальше нужны были деньги, и немалые: на издание музыкального материала, съёмку клипов. Без этого никуда. Победительнице пришлось вернуться в Питер, в любимый комедийный театр БУФФ. А чуть позже Москва наконец-то распахнула свои широкие объятия. Владимир Винокур искал в свой театр актрису, которая бы пела, и пародировала, и прекрасно двигалась и при этом не боялась быть смешной. С тех пор работа закипела: первые пародии на большой сцене, съёмки в «Аншлаге», сольные концерты перед огромной аудиторией в разных городах.

Елена Воробей во время гастролей по Израилю

— Лена, а это правда, что вас заставили взять псевдоним Воробей, ссылаясь на то, что настоящая фамилия будет раздражать многих?

— Скажем так, объяснили, что из-за моей настоящей фамилии могут возникнуть проблемы. Хотя я и сама прекрасно понимала, что еврейская фамилия Лебенбаум будет раздражать. Решила, стану Воробей. Воробей — очень подходит к моему характеру и отношению к жизни. Да и в детстве меня во дворе часто звали "воробышком".

— Прямо как Эдит Пиаф! А родители не обиделись, что вы променяли фамилию?

— Мне было не безразлично, что они думают. Конечно, каждый родитель, тем более в еврейской семье, мечтает, чтобы ребенок прославил настоящую фамилию. Но шоу-бизнес играет по своим правилам. Я объяснила родителям, что беру псевдоним, потому как наша фамилия неудобопроизносима для зрителей. А по паспорту я так и осталась Лебенбаум.

— Как вы решили стать клоунессой?

— Не сразу решила. То есть вначале это решение было вызвано жизненной необходимостью. Так получилось, что из нашего театра ушли в "Аншлаг" Юра Гальцев и Гена Ветров. И через год звонит Ветров и говорит: жди звонка, который, возможно, изменит что-то в твоей судьбе. Действительно, позвонил Владимир Винокур: "Мне вас рекомендовали. Возьмите весь материал и приезжайте на прослушивание". Я взяла кассету с конкурса и покатила в Москву. А он: "Вы что, певица?! Вообще-то у меня театр пародий". От волнения еле выдавила: "Я и это умею". И тут же выдаю из студенческих времен — Пугачеву, Распутину. Винокур в улыбке: "Не плохо. Собирай чемоданы, приезжай". Собственно с этого и началась моя карьера в Москве. Хотя уезжать из Питера, где я уже хорошо обосновалась, было не очень легко.

— Почему, если вам предложили выгодный контракт?

— К тому времени у меня в Питере уже была квартира, муж, с которым мы прожили десять лет, какая-никакая стабильная работа, наконец.

— Муж тоже из театральной среды?

— Да, мы с Андреем вместе играли в театре "БУФФ". Вскоре после переезда в столицу мы расстались.

— Причина развода, наверное, зависть, как обычно бывает в актерских семьях?

— Возможно. Я на собственной шкуре испытала, что один из самых трудных браков — актерский. Актеры — люди эгоцентричные, часто зацикленные на себе, своих творческих проблемах. И потом, чтобы супруги были долгое время интересны друг другу, они должны постоянно развиваться, как-то менять свои привычки, у них должна быть внутренняя потребность к обновлению. Потому что самая ужасная вещь в браке — привычка. Было время, когда я чуть не увлеклась другим человеком, он занял мое внимание, сумел расположить к себе, но я вовремя опомнилась. Хотя, что толку? Семья все равно распалась. Единственное, о чем жалею, что мы с Андреем не остались друзьями. Ведь между нами было много хорошего, со временем весь негатив стирается.

— Выходит, ваша дочь Соня не от первого брака?

— Нет. Соню я родила уже после развода от другого человека. Он мне не муж. Отец Сони женатый человек. И мне бы не хотелось говорить на эту тему и причинять боль ему и его близким. Я счастлива, что у меня есть дочь, хотя материнство и далось мне слезами. У Сони есть отец, мы общаемся. А то, что мы не вместе, — это не самое главное. В жизни бывают встречи и расставания. Главное, что в моей жизни была такая знаменательная встреча.

— А почему материнство далось вам слезами?

— Врачи ставили мне диагноз, не обещающий ничего хорошего. Говорили, что я вряд ли когда-либо забеременею, а если это и произойдет по счастливой случайности, то в лучшем случае я все девять месяцев должна буду пролежать в кровати. Мы столько лет прожили с Андреем, и я не беременела. Можно сказать, уже смирилась с диагнозом. Нет, конечно, я пыталась что-то делать, лечилась. Но все безуспешно. И вдруг…

Первое время я ходила как во сне, даже не верила, не понимала, что делать. Главное, было не лечь в больницу: концерты, выступления, моя карьера только-только начала набирать темп. Хотя, конечно, и в больницу готова была лечь. В итоге беременность прошла гораздо легче, чем я предполагала, в больнице я пробыла совсем недолго. Но все же определенные проблемы были: Соня родилась семимесячной. И все из-за моей работы, я до последнего не отказывалась от концертов: то один огонек, то второй — еще голубее!

— И как вы справились с ситуацией?

— Было трудно и физически и психологически. Мне постоянно звонили с разных каналов, из передач: "Возвращайся скорей, мы ждем". Я говорю: "Извините. Пока никак!" Не могла даже взять нормальный декретный отпуск, потому что сцена "звала". Сами понимаете, выбьешься из колеи: все, конец! Спасибо, родные помогли. С Соней сидели то мама с папой, то моя сестра Наташа.

— Лена, некоторое время назад ходили слухи по поводу ваших романтических отношений с Юрием Гальцевым. Надо полагать, это плод чьего-то воображения?

— Конечно! Нас очень многие женили, потом разводили. Когда писали, что я увожу Юру из семьи, мне так жутко было и стыдно. Мы встретились с Юрой, посидели над этой статьей, думали уже писать опровержение. Потом решили: да пусть женят, пусть разводят! Мы просто очень близкие друзья, поэтому у нас много совместных номеров. А по-другому и быть не может. Мы вместе учились, работали в одном театре.

— Вам никогда не было обидно, что над вами смеются, пусть даже над образом? Обычно женщинам это не нравится?

— Если смеются, значит, я свою работу делаю профессионально. Ну, не вышло из меня героини-любовницы, героини в драматическом театре! Вышла клоунесса. Да, на сцене я смешная девчонка, но в душе все-таки надеюсь, что и секс-символ тоже. Оставаться женщиной нужно всегда, даже если ты клоунесса. Несмотря на то, что смех в чем-то враг сексапильности, смешной я быть не боюсь. Мне не нравятся "официальные" красавицы. В нас, смешных девчонках, куда больше магнита.

— Но вы как-то говорили, что недовольны своей внешностью и вроде даже планировали пластическую операцию?

— Было дело. Но, слава богу, вовремя остановилась. Просто началась мода на рельефы, тело в шоу-бизнесе стало выставляться на продажу. Я понимала, что до секс-символа недотягиваю, а очень хотелось! И я пошла в клинику пластической хирургии, подержала в руках эти "медузки", поприкладывала к себе, помечтала о третьем размере. Хорошо, что мне не аферисты попались, а нормальные врачи — отсоветовали. И все же до сих пор посматриваю с завистью на пышные бюсты. Ну почему мужчинам так нравятся именно пышные бюсты?

— А какого мужчину вы хотели бы видеть рядом с собой?

— Вы удивитесь, но в первую очередь, не идеального. Иначе мне, человеку, у которого полным-полно недостатков, вряд ли будет с ним интересно. Мне нужна личность творческая, талантливая. И чтобы был для меня авторитетом во всем!