Скороговоркой: "Текст упадет, сразу сажусь на него, как идиотка. Три раза. Почему? Не знаю. Все так делают -примета такая". Мы беседуем с Еленой Ксенофонтовой в ресторане "Мулат Томас" в здании Театра Немировича-Данченко. Лена только вчера вернулась с гастролей в Вильнюсе, сегодня снялась для L'Officiel, а завтра ей уже выходить на съемочную площадку сериала "Дочки-матери" компании "ЛЕАН-М", где она играет одну из главных героинь -Ирину. Она не накрашена, на ней мягкий черный балахон, волосы небрежно забраны в конский хвост. Однако на ее лице не видно и следа усталости. Напротив, ее захлестывают эмоции - то смех, то возмущение, то восторг. "Я плыву по течению. Порой я думаю: мои полстакана, они полные или пустые? С одной стороны, мне уже за тридцать, морщинки уже, а я все по сериалам да по сериалам. С другой: мне нет еще и тридцати пяти, а я уже заслуженная артистка России".
Вот так - с шуткой и сомнениями - Лена идет по жизни. Она родилась в Казахстане, в семье горного инженера, выросла в Подмосковье. Документы в театральный подала втайне от знакомых. "Мама всегда считала меня гадким утенком - я была такой долговязой, с длинной шейкой, с коленками внутрь. Но во мне был какой-то азарт, и я очень нравилась мальчикам. А раз так, казалось мне, у меня должно получиться". Имелся и еще один комплекс. Мама Лены прекрасно пела, и ей тоже очень хотелось. "Однажды в компании мама запела, я начала подпевать. Заметив, что я вроде бы попадаю, она говорит: "Веди первую партию". И я сбилась. На что мама заметила: "Не пой больше никогда". И я действительно долгие годы боялась петь на публике - это для меня был стресс, вплоть до потеющих ладошек".
В конце 90-х Ксенофонтова закончила ВГИК - мастерскую Иосифа Райхельгауза. После института режиссер предложил ей остаться у него - в театре "Школа современной пьесы". Лена вспоминает студенческие годы как череду слез и нервов. "Я тогда постоянно красилась - даже мусор боялась вынести без макияжа. Райхельгауз потратил, наверное, пару лет, чтобы меня убедить: я хороша такая, какая я есть. Рыжая, со светлыми ресницами, с курносым носом, который я все порывалась выпрямить с помощью операции". Работая у Иосифа Райхельгауза, Лена на год ушла от него к Армену Джигарханяну. "В театре "Школа современной пьесы" у меня было чувство, что я хожу по кругу, по кругу. Джигарханян спросил: "Что ты еще не играла?" Я ответила: "Хочу покривляться. Хочу комедий". И он поверил в меня - а это очень приятно, когда в тебя верит гений". Лена начала пробовать: Графиню из "Женитьбы Фигаро", Дженни в "Требуется лжец!". В "Школу современной пьесы" Ксенофонтова вернулась ужедругим человеком, с той поры дела пошли на поправку. Ксенофонтова сыграла около десятка главных ролей. В театре "Школа современной пьесы" были "С приветом, Дон Кихот" и "Чайка", в театре Армена Джигарханяна - "Сердце не камень", "Три сестры". Вслед за театральными появились и работы в кино: "Тайга", "Курсанты", "Красная капелла". Лена стала известна широкой публике. Она улыбается: "Райхельгауз сказал мне однажды прекрасную фразу: "Театр жизни не стоит". Кино тоже жизни не стоит. Это я раньше была фанатушечка, все боялась уехать на выходные к маме - вдруг в театре понадоблюсь? А теперь я хоть и фанатка, но наглая. И даже спеть со сцены решилась". В спектакле "Требуется лжец!" она - тихо, протяжно - исполняет песню Джо Дассена. И гордится, что когда эту постановку увидела мама. то похвалила: "О, да ты еще и поешь!"
L'Officiel: Лето вам в этом году выпало рабочее. 10 августа вы закончите съемки в сериале "Дочки-матери", а 11-го приступите к работе над спектаклем "Гедда Габлер" по пьесе Ибсена в театре Армена Джигарханяна...
Елена Ксенофонтова: Я уже приступила, еще в мае. Подозреваю, что сентябрь будет непростой. Гедда - странный персонаж, надорванный, ломаный, кособокий. Ее нельзя сыграть отстраненно -в нее надо погрузиться. Это мне еще предстоит...
L'Officiel: Роли влияют на вас настоящую? Подчиняют себе?
Е.К.: Да, и порой сильно. Когда я репетировала "Женитьбу Фигаро", то придумала, что моя Графиня всегда запаздывает на несколько тактов. Поначалу все шло легко, но за две недели до премьеры у меня в семье начался ад. Я вдруг "включала" Графиню и - тормозила. Но можно сказать и наоборот: все свои сомнения,
влюбленности, разрывы, болезни я эксплуатирую в профессии. Я могу рыдать, рыдать, рыдать. И если вдруг, не дай бог, окажусь в этот момент перед зеркалом, обязательно оценю, как именно я это делаю. Это, наверное, ужасно?
L'Officiel: В чем для вас драйв актерской профессии?
Е.К.: Драйв? Да вот же, вот они - зрители - сидят, хлопают. Это же манипуляция. Я хочу, чтобы вы засмеялись, - вы будете смеяться. Но недолго, потому что теперь я решила поплакать... Я люблю зрителей. Я очень люблю поклоны. И чувство, что все получилось.
L'Officiel: А есть что-то, что вас в актерской жизни бесит?
Е.К.: О, всё! Необязательность. Нежелание тратиться. Я на всю жизнь запомнила, как один из партнеров сказал мне: "Лен, ты чего так тратишься? Мы ж в сериале снимаемся!"
L'Officiel: Хотите сказать, что сейчас, играя в сериале "Дочки-матери" по 17 сцен в день, вы тратитесь на всю катушку?
Е.К.: А как же иначе? Джигарханян однажды сказал: "Моя задача доказать, что я блондин с голубыми глазами, а где я это буду делать - неважно". Зритель не разбирает, сериал - не сериал. Есть Ксенофонтова, и она должна быть убедительной.
L'Officiel: Но вам-то грех жаловаться - вам обычно везет на партнеров... Влюбляетесь в них по ходу съемок?
Е.К.: Все вам расскажи! Ну конечно, конечно. Когда я работала над "Красной капеллой", фото Андрюши Ильина на протяжении всего съемочного периода висело у меня на зеркале. Муж вставал утром - переворачивал его, я к вечеру поворачивала снова.
L'Officiel: Любимый мужчина ревнует вас к партнерам?
Е.К.: (смеется): Ревнует. Но это нормально. Когда любишь, боишься потерять.
L'Officiel: Вы дважды были замужем, от второго брака с продюсером Ильей Неретиным у вас есть сын Тимофей, сейчас, как говорят, у вас новый роман. Как любите проводить свободное время с близкими?
Е.К.: Тимке исполнилось три года, он ходит в садик, скучает по мне безумно. Вот сегодня я прилетела с гастролей, так спать хотелось, но все равно - мы поиграли в лото, мультики посмотрели вместе. А с любимым мужчиной -ну что мы делаем? Гуляем по Москве, взявшись за руки, разговариваем, ходим в гости к друзьям, которых не видели по сто лет, занимаемся сексом...
L'Officiel: Внешность - залог удачной актерской карьеры? Шопингом занимаетесь?
Е.К.: Да, конечно. Порой я делаю неожиданные покупки. Например, я всю жизнь считала, что у меня некрасивые ноги. Носила джинсы. А тут недавно поехала в ЦУМ, купила несколько мини-платьев, примерила - боже, какая красавица! А ведь те же ноги, что и 15 лет назад.
L'Officiel: О красоте как-то специально заботитесь?
Е.К.: Пластических операций я себе пока не делала, но денег на косметику трачу много - причем на терапевтическую. Сыворотки, коллагеновые маски... Я вынуждена это делать, особенно сейчас, когда мне несколько раз за день меняют грим, кисточками по лицу возят, возят. А с фигурой - нет, ничего не делаю. Конечно, мне повезло, я худая... Знаете, мне нравятся итальянки - они умеют красиво стареть. Вот в прошлом году в Египте, где мы снимали проект "Могильщик", я как-то раз завтракаю в отеле. А напротив сидит итальянка. Лицо у нее такое сморщенное, на теле все, что только можно, висит. Но - на ней балахон, у нее алые ногти, она курит, и у нее такие глаза! Я смотрю на нее и понимаю: я не мужчина, но я ее хочу!
L'Officiel: Если бы вам сказали: можете выбрать любого режиссера в мире, кого бы вы назвали?
Е.К.: Педро Альмодовара. Смотря "Возвращение", я первый раз завидовала. Все актеры обласканы режиссером. Нет ни одного, даже мельчайшего движения, не проконтролированного режиссером. Я хочу, хочу, чтобы мной манипулировал такой режиссер. Потому что он умный, он знает, что хочет, он сумеет раскрыть меня такой, какой я себя никогда не знала.
L'Officiel: To есть вы ждете Пигмалиона?
Е.К.: Да. Где он? Пусть приходит скорей!