Катя, расскажи, пожалуйста, немного о себе. Откуда ты, когда решила стать актрисой?

- В актерскую профессию я пришла нежданно-негаданно. Никто из родителей с актерским искусством вообще не связан. Родилась я в небольшом северном городе Котлас, в Архангельской области. Там до сих пор живет моя бабушка. Но еще в полгода мама увезла меня в Самару, где я и прожила «до 17 лет».

С Котласом связана интересная история: на первой своей картине «Течет река Волга» я снималась вместе с Владимиром Валентиновичем Меньшовым. И он меня тоже расспрашивал, кто я и откуда. Оказалось, что его жена – Вера Алентова – родом из Котласа. Представляете? Этого не знала даже моя бабушка, а ведь для нее они кумиры – Меньшов, Алентова. Вот такое совпадение.

В Москву я приехала с мечтой стать певицей. Я пела, сколько себя помню. Мама в первом классе отвела меня в музыкальную школу. Вообще, большое спасибо моей маме. Она меня занимала с самых первых шагов всем, чем только можно. В три года отвела меня на танцы, в четыре года – в бассейн, приврав, что мне пять (а брали с шести!), и меня взяли. Отвела меня в студию рисования, но я сразу поняла, что у меня совершенно нет к этому никакого таланта. Так что оттуда я вскоре ушла, и даже все рисунки в первом классе за меня рисовала мама.

В музыкальной школе я сначала пела в хоре, потом занялась эстрадно-джазовым, классическим вокалом, ездила на разные конкурсы, даже занимала призовые места.

А потом в моей жизни случился большой русско-французский проект - мюзикл «L`AUTRE MONDE” («Другой мир»). Мюзикл привезли в Россию с целью поставить его здесь, а потом создать совместный русско-французский проект для культурного обогащения, обмена. В этом мюзикле мне досталась главная женская роль.

А как ты в него попала?

- Проходил отбор, на который я пришла. Был сложнейший кастинг с огромным количеством претендентов на главные роли. По его результатам меня утвердили. Сначала у нас были долгие репетиции спектакля в Самаре, потом мы приехали в Москву – играли его в Посольстве, затем – во Франции. Месяц я жила во французской семье, каждый день репетиции…

А язык ты знала или учила?

- В гимназии я училась в классе со специализацией «иностранные языки». Первый – английский, второй – как раз французский. Я даже год учила латынь! Серьезно готовилась на факультет английской филологии, куда меня целенаправленно вели педагоги. И если бы не этот мюзикл и мое увлечение сценой, я бы, наверное, закончила школу с медалью и занялась бы языками.

Когда я вернулась в Россию, то поняла, что вижу себя на сцене, что хочу этим заниматься. Конечно, для ребенка – а мне тогда было всего пятнадцать – стоять на огромной сцене, петь с живым оркестром, танцевать, играть и все это по-французски, для французской публики – это все было очень ответственно и волнительно. Но это такой адреналин, такие эмоции! Я оттуда вернулась и сказала маме, что решила быть актрисой, играть на сцене. Спасибо огромное моей маме, что она меня в этом поддержала. Многие родители изначально обламывают крылья своим детям, говоря, что это очень сложно, что это – не образование, это не профессия. Даже некоторые учителя в школе мне говорили: «Что из тебя получится? Ты думаешь всю жизнь так кокетничать на сцене?» Но я была непреклонна. И я помню, что ехала в Москву с полной уверенностью, что обратно не вернусь. Я не знаю, откуда она взялась. Мы ехали в абсолютную пустоту, в никуда.

С мамой?

- Да, мама поехала со мной. Она поддерживала меня во время всех вступительных испытаний. А в ГИТИС я попала по ошибке, перепутав станции метро. Я ехала в эстрадно-джазовое училище на Ордынку. В гостинице мы открыли с мамой карту и посмотрели, как лучше до него дойти от метро. Вышли из метро, идем запомненной дорогой и понимаем, что вроде как должны уже прийти, но ничего похожего не видно. И тут я вижу табличку – Российская академия театрального искусства (ГИТИС). Решила зайти, раз судьба привела сюда. Зашла, прошла отборочный тур и осталась.

На музыкальном отделении?

- Да, но у нас был такой своеобразный курс, который вел замечательный мастер Бармак Александр Александрович. Он заканчивал режиссуру у Марии Осиповны Кнебель, ученицы Станиславского и великого педагога. Поэтому главный акцент у нас ставился на актерское мастерство, и музыкальная составляющая постоянно от этого страдала. Ведь для того, чтобы петь, нужно отдыхать, нужно спать, нужно есть, а мы ночами репетировали отрывки, придумывали этюды, и в голове было только одно: что же показать сегодня вечером на мастерстве? У нас были и полноценные драматические спектакли. И очень мало кто с моего курса связал свою дальнейшую жизнь с музыкой. Потому что с первых шагов нас мастер настолько погрузил в драматический театр, что мы все просто заболели этим. Я мечтала, что после окончания буду играть в таком театре, как например, у Льва Додина, когда они по пять лет выпускают один спектакль, я видела себя в этом. Но сложилось по-другому. И надо сказать, что наш мастер был в некоторой степени провидцем, потому что со второго курса он начал мне говорить: «Олькина, ты будешь сниматься в кино». Он стал приносить мне разные фильмы, которые нужно смотреть, среди них – старые французские фильмы. Он почему то говорил, что я похожа на Мишель Морган. Например, потрясающий фильм «Набережная туманов» с Жаном Габеном и Мишель Морган. Направлял меня и тем самым вселял уверенность.

И сниматься ты начала уже во время учебы?

- Да, спасибо ему, что отпускал меня на пробы, а затем – немного на съемки. Он понимал, что это важно – начать пытаться пробовать сниматься во время обучения, чтобы после выпуска не оказаться в пустоте, в вакууме, без каких-либо перспектив. Ведь очень часто многие талантливые ребята, заканчивая театральный вуз, оказываются выброшенными в никуда. Это во многом калечит их внутренний стержень, и они вообще уходят из профессии. Ежегодно выпускается очень много студентов, и мало кто из них остается в профессии.

И, тем не менее, конкурс в театральные вузы по-прежнему очень высок.

- Да, и это удивительно. Все мечтают, видя прекрасную сторону профессии, не зная, что это каторжный труд, что во многом приходится себе отказывать: в личных удовольствиях, в личной жизни. Надо очень много работать над собой. Но об этом все узнают, только попав в театральный институт.

На первом курсе всех ломают, конечно, по полной программе. В конечном итоге нужно стать пластилином, что не каждому просто. Но при этом необходимо найти себя и обрести свое лицо в профессии. Как мне кажется, великие артисты это те, кто несет свою жизненную позицию, свое «я». Если человек дорастает до этого уровня, это и есть настоящее мастерство.

А ты сильно изменилась за годы учебы?

- Конечно. Я пришла совсем белым листом, ничего не зная о театре, о себе и о жизни. То, какая я сейчас, это все благодаря моему мастеру, потому что он воспитывал не только актрису, но и человека. Он привил нам ценности, принципы, через которые я никогда не буду переступать. Давал читать нужные книжки, смотреть нужные фильмы. Это очень важно, потому что сейчас, к сожалению, идет тенденция в сторону опустошения, «огламуривания» не только артистов, но и людей в целом. А ведь человек интересен тогда, когда у него есть свой внутренний мир, свой взгляд на эту жизнь и когда он индивидуальность, личность. Когда мне задают глупый вопрос: «как понравится мужчине?», то отвечаю: «надо быть просто собой». Гламурных красоток, которые будто с одного конвейера сошли, их тысячи. Надо умудриться противостоять этому течению и сохранить свое «я». В нашей профессии без этого вообще никуда.

Вернемся к кино. Первая главная роль была в фильме «Течет река Волга»?

- Да, так совпало, что сразу после окончания института, меня утвердили на главную роль.

Страшно было?

- Конечно. Конечно, было страшно. Мало того, что первая главная роль, так еще и какие партнеры! Есть разные мнения о фильме, и это здорово. Но могу сказать точно: мы работали абсолютно как в большом кино, несмотря на то, что это телевизионный формат. Мне даже Николай Добрынин, который играл моего мужа, говорил: «Катя, ты потом все это будешь вспоминать и оценишь, насколько все то, что здесь происходило, было фантастикой».

К сожалению, сейчас на съемках условия в основном диктует продюсер, все решают деньги, а денег всегда мало, поэтому всех всегда торопят – быстрей-быстрей-быстрей. И многие вещи просто упускаются. А у нас был потрясающий режиссер – Алексей Борисов, который действительно работал как в большом кино, по-настоящему.

Что касается партнеров, то спасибо им огромное – они очень мне помогали на протяжении всего процесса. Мы снимали в Тверской области. И в первый же день мы с Игнатом Акрачковым завели традицию : каждый вечер читали, продумывали сцены следующего дня, потом приходили на площадку и много обговаривали, репетировали. Благодаря тому, что шел такой скрупулезный процесс, уходил страх, что рядом – Меньшов Владимир Валентинович, Добрынин Николай. Они вели себя со мной как с равноправной партнершей, за что им еще раз спасибо.

Были тяжелые моменты не в творческом плане, а, например, когда нужно было купаться 4 октября в Волге. Первый раз, когда я туда забежала, у меня перехватило дыхание так, что я ничего не смогла крикнуть Игнату, стоящему на берегу. Был такой спазм, что я не то, что кричать, я дышать не могла. Но второй раз дался уже легче (смеется). Во втором дубле я себя чувствовала в этой воде как рыба, поэтому сняли все достаточно успешно, и я даже не заболела. Владимир Валентинович мне потом сказал: «Ну, ты энтузиастка!». Что касается профессии, то, наверное, да, я энтузиастка. Ради хорошего кадра и достойной сцены, я готова на все... в рамках своей морали.

Языки знаешь, в воду холодную войдешь… а трюки каскадерские выполнять будешь?

- И это тоже. Например, во время съемок «Столицы греха» мы снимали сцену на стройке, и там было очень высоко. Я изо всех сил кричала, била себя кулаком в грудь, чтобы мне разрешили подойти к самому краю. Но там было очень высоко: мы находились где-то на 8-м этаже, а под нами еще был вырыт котлован. И мне этого не разрешили: нашелся человек разумнее меня, не такой энтузиаст, который меня и остановил.

Я сама лезла по веревочной лестнице из лодки на корабль, в первой серии. Все начинается с того, что я пробираюсь на корабль, где идет вечеринка с разными известными личностями, чтобы их сфотографировать. Это должна была делать девушка-каскадер, которую в Одессе почему то не нашли. В результате полезла я сама. В лодке нас было трое, не считая оператора: я, Кирилл Нагиев и Святослав Осипов, по сценарию – мои друзья. Сидит оператор, который держит исключительно камеру. Кирилл Нагиев пытается каким-то образом придерживать лодку, чтобы она не отходила от корабля, потому что мы снимали в открытом море. Святослав пытался придерживать эту веревочную лестницу, чтобы она не сильно болталась. Мне помогло то, что я люблю спорт, достаточно спортивный человек и у меня не плохая физическая подготовка. Очень лихо я туда забралась. Правда, в первом дубле что-то пошло не так и мы все стали дружно уплывать под корабль. В этот момент на берегу стали раздаваться крики. Наш исполнительный продюсер во время съемок этой сцены сгрызла пластмассовую вилку просто до основания. Настолько она нервничала и переживала. В результате мы сняли все достаточно быстро. Я заодно потренировалась. И режиссер Оля Субботина потом ко мне подошла и сказала: «Катя, надо же, какая вы спортивная! Я не ожидала».

Сейчас, когда тебе приходят новые предложения, на что обращаешь внимание, читая сценарий и решая: согласиться или отказаться?

- Конечно, я рассматриваю все предложения. Я пока не достигла того уровня, когда буду иметь возможность разбрасываться сценариями направо и налево. Хотя недавно меня утвердили на главную роль в один сериал «длиною в жизнь», нужно было уехать сниматься на Украину на достаточно долгий период. И я отказалась, несмотря на то, что это такая стабильная работа. Но я отказалась, потому что немного слабоват сценарий и история напоминала «Столицу греха». Я понимаю, что меня утвердили, посмотрев на Катю Солнцеву (героиня сериала «Столица греха»), но мне бы очень не хотелось повторов, мне бы очень не хотелось, чтобы меня видели в одном амплуа и только так и никак иначе.

Для меня всегда интересно пробовать что-то новое. Ведь у нас потрясающая профессия. Где еще мы можем попробовать себя поставить на место разных людей в разных обстоятельствах, которых в твоей жизни могло и не быть. Всегда примериваешь на себя все жизненные обстоятельства, элементы поведения, поступки. И получается, что ты открываешь что-то в себе: смогла бы я так поступить или нет. Если нет, то почему моя героиня так поступает. Такое исследование. И это безумно интересно. Для меня важно, когда героиня развивается. Если она проходит через какие-то испытания, переживает удары судьбы, что меняет человека. Вот это для меня важно при выборе роли.

Над чем сейчас работаешь?

- На самом деле, я сейчас не очень бы хотела об этом говорить. Могу только сказать, что это – абсолютно другая работа, другая история. Это 60-е годы – очень интересное время. Мне безумно интересно работать, варясь в атмосфере советского времени. Я вообще во многом старомодный человек и, наверное, для кого-то скучная (смеется). Например, мы снимали сцену в летнем кинотеатре, и у меня так защемило сердце: почему сейчас нет такой возможности вечером с любимым человеком прийти на открытую площадку в парке, где крутят кино прямо на свежем воздухе, и посмотреть фильм. Мне кажется, люди тогда были гораздо чище, честнее по отношению друг к другу, более открыты. Сейчас видимо происходит так много подлости и предательства, что люди изначально ведут себя очень закрыто. И очень редко, когда открываются, боясь, что им сделают больно. Я стараюсь не обрастать цинизмом, не становиться закрытой, черствой натурой.

В твоих планах есть театр? Есть желания выйти на сцену?

- Я очень хочу попытаться совмещать кино и театр. Пока не складывалось, потому что сразу после окончания ГИТИСа я начала сниматься в кино, и мне нужно было уехать на месяц в Тверскую область. Я понимала, что ни один театр так сразу и надолго не отпустит молодую артистку сниматься в кино. А потом так закрутилось, что пошли проект за проектом, и пока не получается у меня с театром. Но я очень надеюсь, что это сложится. Мне не хочется, чтобы это был театр просто ради того, чтобы было, куда положить трудовую книжку. Хочется, чтобы это была интересная работа с настоящим режиссером.

А попробовать себя в мюзикле? Сейчас их несколько по Москве идет…

- Музыка пока для меня в прошлом. Конечно, я скучаю по музыке и иногда приезжаю к своему педагогу попеть. Для меня музыка это некий способ медитации. Когда нужно переключиться, отдохнуть, когда что-то не получается, я жутко расстраиваюсь или огорчаюсь, я сажусь за фортепиано, вспоминаю, что играла в детстве. Очень люблю вальсы Шопена, не знаю почему. В них заложена такая драматургия, что можно посопереживать, вложить в игру все свои эмоции.

А что касается музыкального театра, то я так разочаровалась в нем, что пока не хочется в него окунаться. Есть, конечно, островки правды и там, но это случается гораздо реже, чем в драматическом театре или в кино. К сожалению, очень часто в словосочетании «музыкальный театр» определяющее слово «музыкальный», а не «театр». А ведь «музыкальный» - это прилагательное. Все равно главное – это театр. Мой мастер всегда говорил, что все должно строиться по законам драматического театра, но в данном случае в рамках музыкального существования. Когда я вижу, что в том, что происходит на сцене, нет ни грамма правды, меня это очень коробит, и я тут же сбегаю из зала. Поэтому даже не могу сказать, когда последний раз была в музыкальном театре. Хотя нет, помню! Дело в том, что один из моих однокурсников – Игорь Иванов – 2 года играл в мюзикле «Красавица и чудовище» роль Чудовища.

Вообще у нашего курса интересно сложилась судьба, мало кто связан с музыкой. Одна моя однокурсница вообще заболела японским театром и по полгода проводит в Японии у Судзуки. Она даже по-японски играет спектакль.

Вообще Восток очень притягателен. И я поняла для себя, если мне нужно отдохнуть душевно и эмоционально, мне нужно ехать именно на восток, туда, где Буддизм. Это древнейшая философия, это совершенно другой взгляд на жизнь и на испытания, которые впадают на долю человека. Они воспринимают это как благо, возможность укрепить их дух. У них тоже есть свои беды и горести, но они воспринимают все по-другому. Мне лично это очень близко. В этом году я впервые побывала в буддийской стране, я очень этим заинтересовалась и хотела бы окунуться в эту культуру поглубже. Конечно, я не собираюсь принимать буддизм, но я бы с удовольствием это поизучала.

Я могу понять голливудских звезд, почему они повально посходили с ума и принимают дзэн-буддизм. Для актеров, достаточно восприимчивых натур, это притягательно.

А как проводишь свободное время, если оно сейчас выпадает?

- Я очень люблю активный отдых. Даже если я куда-то еду, мне хватает двух дней полежать на пляже у моря, потом все. Мне нужно куда-то рваться, на экскурсии, выставки. Что-то смотреть, узнавать. Я вообще мечтаю попутешествовать, посмотреть мир. Пока мало где была, но очень хочу увидеть многое.

Недавно я ездила во Францию на две недели, чтобы вспомнить язык. Мне нравится изучение разных языков – тяга к языкам осталась. Это тоже погружение в другую культуру. Например, когда у нас в разговоре повисает пауза, говорят: «Мент родился». А у них говорят: «UN ANGE PASSE…» - «Ангел пролетел». Такая разница в восприятии беседы, как культуры. Конечно, люблю смотреть кино, могу его смотреть круглосуточно. Я сова, и бывает так, что за ночь могу посмотреть 3-4 фильма.

А что смотришь?

- По настроению. Еще в институте было стыдно не пересмотреть всего Феллини, Пазолини и далее по списку. Сейчас что-то пересматриваю, обязательно смотрю фестивальное кино. Так называемое, «поп-корновое» кино смотрю только тогда, когда меня затащат в кинотеатр. Я люблю смотреть такие фильмы, когда после просмотра выходишь с ощущением, что в тебя заронили что-то новое. Я что-то новое узнала о себе. И это не обязательно должен быть киношедевр.

Не так давно я посмотрела фильм «Господин Никто». Это не открытие нового киноязыка или особенной режиссуры. Но в фильме ставится проблема выбора, проблема, с которой любой человек сталкивается каждый день. Это настолько животрепещущий вопрос, и он раскрыт там очень… радостно. Очень теплое чувство возникает после просмотра фильма. И через полчаса, после начала просмотра, я поймала себя на мысли, что фильм смотрю с наслаждением, меня не напрягает игра актеров, меня не напрягают никакие неувязки. И каждый человек может сделать свой выбор по окончании фильма. Ему предлагается прийти к своему решению. Кроме того, картина попала под мое личное настроение. И я пришла к выводу, что, какой бы выбор мы не сделали в свой жизни, он – правильный. И верится, что все, что ни делается – все к лучшему. И если стучать с упорством в дверь своей мечты, стучать с огромным желанием, чтобы она открылась – она откроется.