Знаменитый актер Джон Малкович выступил на сцене Концертного зала Мариинского театра в "Адской комедии", сыграв роль серийного убийцы Джека Унтервегера. Пьесу для барочного оркестра и пяти сопрано написал и поставил австрийский драматург Михаэль Штурмингер. Дирижером выступил Мартин Хазельбек.

Главный герой, истребитель женщин Джек Унтервегер - реальное лицо, стал еще одним портретом в галерее злодеев, фирменно сыгранных Малковичем. Актер дал интервью "Российской газете".

Российская газета: Чем вас так заинтересовал проект "Адская комедия"?

Джон Малкович: Меня привлекла прежде всего музыкальная составляющая - музыка барокко и классицизма и возможность поработать с дирижером Мартином Хазельбеком.

РГ: А роль убийцы Джека Унтервегера по части привлекательности была на втором месте?

Малкович: Все началось с того, что мне предложили принять участие в спектакле, где важным компонентом должна быть барочная музыка. Джек Унтервегер возник в процессе обсуждения, когда мы стали думать о драматической начинке.

РГ: Чья была идея сыграть Джека?

Малкович: Это моя идея. Мы обсуждали несколько идей главного героя, среди которых фигурировал и один из братьев Маннов, и Шенберг, и Бертольд Брехт, и история массовой эмиграции немцев и австрийцев, спасавшихся от воцарявшегося фашизма в Лос-Анджелесе, была идея адаптировать роман "Аустерлиц" Зебальда или книгу "Веймар в Тихом океане". В конце концов я сказал, что если они хотят собирать большие залы, то самым подходящим, попросту идеальным персонажем для этого может быть Джек Унтервегер. Дирижеру Мартину Хазельбеку очень понравилась идея соединить историю Джека Унтервегера с музыкой барокко. Он предложил Михаэлю Штурмингеру написать сценарий.

РГ: Интерес к барочной музыке выдает в вас искушенного меломана. Вы часто бываете в опере?

Малкович: Увы, в опере я почти не бываю, или это случается ну очень редко. Все дело в том, что у меня на это попросту нет времени - я работаю почти каждый день по восемнадцать часов и все, что остается, это поужинать после рабочего дня. Вот где наступает простор для удовольствия.

РГ: А какую музыку вы слушаете, например, сидя за рулем автомобиля?

Малкович: Вообще-то я всеяден и люблю слушать разную музыку - современную, поп-музыку, классику, но за руль сажусь нечасто, а когда это происходит, то, как правило, продолжаю думать о предстоящей работе. Должен признать, что в моей машине во Франции, например, нет радио - есть только кассетный магнитофон. Небольшое количество классической музыки у меня есть в iPod, и когда я сижу в самолете, могу немного ее послушать. Но и тогда я продолжаю думать о работе, вести переговоры и думать о делах.

РГ: А петь на публике вы когда-нибудь пробовали?

Малкович: Да, несколько миллионов пачек сигарет назад я пел что-то из области фолк-музыки, были даже опыты участия в музыкальных спектаклях. Я пел под гитару, когда учился в колледже, чтобы немного этим подзаработать, но с тех пор больше этим на жизнь не зарабатываю.

РГ: Какими проектами вы увлечены сегодня?

Малкович: Жанры для меня не имеют значения. Все зависит от идеи или от исполнителя, с которым мне хотелось бы сотрудничать. Есть идея очередного оперного проекта, связанного с похождениями Казановы. В сентябре этого года я приму участие в музыкальном фестивале скрипача Юлиана Рахлина в Дубровнике, где сыграю в спектакле "Музыкальный критик". В нем будет звучать музыка Шопена, Дебюсси, Шумана, Канчели и других, а также отрывки из статей известных музыкальных критиков разного времени.

РГ: Чем вас интригует классическая музыка?

Малкович: Своей силой и властью над душами людей.

РГ: Джек Унтервегер пополнил список сыгранных вами злодеев. Вам нравится играть отрицательных персонажей?

Малкович: Я не выделяю "злодеев" в какую-то отдельную группу и не могу сказать, что их в моем списке ролей больше, чем положительных героев. Я не считаю, что злодеев играть сложнее, чем положительных героев, - для меня все роли равнозначны. Возможно, негативные герои в силу ряда причин лучше запоминаются зрителями. Если мне интересно, я играю любую роль и в каждом отдельном случае исхожу из того, что написано в сценарии. Главное - суметь выявить в нем самое важное и сыграть это.

РГ: Какие эмоции вы передаете зрителю, когда играете негодяя?

Малкович: Я не ставлю цель вызывать эмоции у зрителя. Я создаю напряжение между сюжетом пьесы и публикой, стараюсь максимально удержать ее внимание, рассказывая драматическую историю. Этот процесс можно сравнить с занятиями серфингом, когда управляют волной, используя ветер. Я играю то, что предложено в сценарии, и не передаю никакого личного отношения к этому.

РГ: В "Адской комедии" мужчина уничтожает женщин. Как изменились отношения мужчины и женщины в современном мире?

Малкович: Конечно, роли мужчины и женщины в нашем обществе меняются. Но эта пьеса, на мой взгляд, не проливает свет на этот вопрос. Здесь речь идет скорее о том, по каким сигналам можно распознать будущего преступника. Когда австрийцы узнали истинное лицо Джека Унтервегера, они испытали настоящий шок. Ведь он долгое время скрывался под маской человека обаятельного, с приятными манерами, немного странного, который очень нравился женщинам. Важно и то, что спектакль рассказывает о том, что монструозные убийцы - тоже люди, поступки которых можно объяснить, пусть не простить и не оправдать. Наконец, еще один вопрос, который задается в пьесе: почему женщины оказались жертвами?

РГ: Почему зрителям так интересно "криминальное чтиво"?

Малкович: Здесь сходится много причин. Во-первых, многие зрители думают, как хорошо, что они не стали одной из жертв и что в их жизни не было таких ужасных ситуаций. От этого люди испытывают облегчение - их жизнь кажется им лучше, чем то, что они видят на сцене. Им приятно думать, почему тот или иной кошмар с кем-то случился, а с ними нет. Здесь срабатывают законы инстинкта самосохранения. Все это управляется страхом, который владеет людьми. Не стоит забывать, что кое-кто из сидящих в зале и сам был бы не прочь совершить что-то гадкое. И таким людям, конечно, лучше прожить подобные мысли, сидя в театре, наблюдая за игрой актеров, чтобы ослабить или изжить это желание.

РГ: Что вы узнаете о природе человека, когда играете в кино и на театральной сцене?

Малкович: Я понимаю лишь то, что люди сложны, а зачастую и ужасно сложны. Внутренний мир человека намного сложнее, чем кажется.