— ДАША, внешне вы очень общительный и эмоциональный человек. Вы с детства были такой?

— Нет, в детстве я была очень закрытым человеком. Вот моя мама была эмоциональной, энергичной, поэтому я под ее потоком энергии закрывалась, была очень неуверенной в себе. Да и в школе я была младше всех, чувствовала себя «ежиком». А в последнее время обрела какую-то уверенность в себе. У меня есть одна очень близкая семья, к которой я периодически приезжаю. Однажды влетела к ним в очень нервозном состоянии и первые 20 минут что-то сумбурно объясняла. А они так спокойно сидели, слушали меня, а потом говорят: «Ну что, успокоилась? Теперь садись, чайку попьем».

— Что вы вкладываете в понятие «дружба»?

— О-о! Вы знаете, я вообще не надеялась, что у меня когда-нибудь будет подруга, потому что дружба — это понятие очень сложное, и не каждый человек может сказать: да, у меня есть близкий друг. У меня есть подруга Ольга, внучка Гайдая. У нас очень интересная история знакомства. Когда мне было три года, моя мама с Ниной Павловной Гребешковой вместе снимались в Одессе. Нина Павловна со мной там сюсюкалась и рассказывала моей маме, что ее внучка Оля живет с родителями в Индонезии, поскольку они там работают. Потом я переходила из школы в школу и наконец в седьмом классе оказалась в той школе, которую в итоге окончила. И вместе со мной в седьмой класс пришла та самая Ольга, родители которой уже приехали из Индонезии. И мы, две новенькие, пришедшие в эту школу, стали дружить, сели за одну парту, ссорились, мирились. Потом после школы года два не общались. Как-то раз созвонились — и все, началась настоящая дружба. Сейчас я могу сказать, что Ольга — человек, которому я бесконечно доверяю и знаю, что, если приеду к ней посреди ночи, она всегда меня примет и поймет.

— А в творческом коллективе (на съемках или в театре) со всеми уживаетесь?

— Бывает, приходится довольно долго находить контакт с партнером. Вот с Егором Бероевым было сложно. Мы не сразу нашли пути друг к другу, когда репетировали спектакль «Вечность». Репетиции в общей сложности шли полгода, и первые месяца два мы никак не могли контактировать, но потом все вошло в правильное русло и мы подружились.

— У вас есть кумиры?

— Алексей Яковлевич Петренко. А еще я недавно пересматривала фильм «Служебный роман» и в очередной раз пришла в восторг от актерского состава. Вот где величины!

— Вам знакомо чувство зависти?

— В актерской профессии это нормальное профессиональное чувство. Другой вопрос, в какой степени оно развито. Вот, например, читаю я журнал — снимается такая-то картина, режиссер такой-то, актриса такая-то — и думаю: «Вот, черт, мне бы тоже хотелось это сыграть». Но, мне кажется, я поборола в себе это нехорошее ощущение. Просто начала делать то, о чем говорил мне папа все мои институтские годы, — о расширении взглядов, интересов, деятельности, круга общения. Может быть, даже поэтому я пошла учиться на продюсерский факультет. Когда занимаешься чем-то другим, начинаешь смотреть на актерскую профессию с некой отстраненностью и легкостью. Ну не играешь, и ладно.

— А что хотелось бы сыграть?

— Хочу сыграть серьезную роль о любви, может быть, в какой-то военной истории, драме. Причем с таким режиссером, который может дать мне некое развитие. Сейчас мне очень нравятся характерные роли, и я думаю, что в этом ключе мне стоит как-то развиваться. Хотя заметила — зрителю я запоминаюсь больше по лирическим ролям.

— Что вас раздражает в актерской работе?

— Не могу терпеть непрофессионализма на съемочной площадке, когда люди занимаются не своим делом. От этого меня начинает трясти. И в продюсирование я пошла отчасти потому, что знаю: комфортные условия работы создает именно продюсер. Это он выбирает команду. Конечно, яркий пример для меня — мой папа. Он мудрый, очень спокойный и всегда старается подобрать такую команду, с которой хорошо работать.

Любовные сцены

— ЧТО такое, по-вашему, любовь?

— Это когда один человек уходит, а другому без него плохо.

— Расскажите о своей первой любви.

— Это очень смешная история. Моя первая любовь — заграничный певец Дэвид Боуи, причем именно в фильме «Лабиринт». В детстве, когда посмотрела фильм, я была поражена: Дэвид Боуи — такой красивый, так поет… А потом меня постигло разочарование. У родителей было много пластинок. Когда как-то раз мама перебирала пластинки, на одной из которых я увидела очень несимпатичное лицо. Я спрашиваю: «Кто это?» А мне мама говорит: «Это же твоя любовь, Дэвид Боуи». Боже мой, какой ужас! Он мне так не понравился! И вся моя влюбленность сразу улетучилась.

— А сейчас вы влюблены?

— Я не люблю говорить о своей личной жизни. Не помню, кто из актеров мне это сказал, но суть в следующем: когда ты говоришь о самом сокровенном, то какая-то чужая антенна это тут же ловит, и ты теряешь что-то очень важное.

— Но разве специалисты по PR не убеждают вас в том, что личная тема — самая привлекательная для читателей, что надо «пиариться», светиться на обложках?..

— Пиар — это не мой путь, потому что в профессии нужно жить долго. Можно так запиариться, что всех от тебя затошнит, а можно просто работать, с интересом сниматься, тем более что сейчас я не испытываю недостатка в предложениях. Знаете, я для себя часто привожу пример Чулпан Хаматовой, которая шикарно работает и при этом особенно не рекламирует себя. Был какой-то момент — ее было много, потом она исчезла. И теперь она развивается без всякого пиара.

— Как к вашим съемкам в любовных сценах относится тот таинственный возлюбленный, имя которого вы не раскрываете?

— Он все понимает, поскольку связан с актерской профессией. Конечно, где-то ревнует. Да и если бы не ревновал, это было бы странно. Представьте, ваш друг, муж, любовник не ревнует, когда вы в полуголом виде изображаете любовь и секс. Я бы тоже ревновала. Это нормально. Для меня всегда сложно играть любовную сцену с партнером, с которым мне некомфортно. В этом смысле я благодарна Алексею Макарову, с которым отработала первую в моей жизни постельную сцену в кино. Мы сразу договорились с режиссером, что все будет снято очень деликатно. В конечном итоге меня раздели топлесс и поставили в кадр. Я страшно растерялась, тем более что вокруг было 30 человек из съемочной группы. Сначала очень напряглась, а потом Лешка как-то правильно себя повел, и мы абсолютно легко сыграли эту сцену в полуголом виде. Снимали целый вечер, и когда я уже совсем устала, то уткнулась в плечо Макарову и от всех отдыхала. А он лежал так спокойно, с кем-то там разговаривал, шутил.

Дева

— ВЫ ОЧЕНЬ занятой человек: учеба, съемки, репетиции. Как боретесь с усталостью?

— Надо — значит, встала и пошла. Расскажу один случай. Я жила практически месяц в Америке с тетей и дядей и в этот момент очень скучала по своему молодому человеку. Мне было плохо, плакала. Как-то раз к нам пришли гости, а я поднялась к себе в комнату, легла и сказала: «Все, никуда не пойду, мне плохо». И тут ко мне поднимается моя тетя Кира — она замечательный и мудрый человек — и говорит: «Слушай, когда тебе плохо и надо выходить на сцену играть, ты что делаешь?» Я говорю: «Выхожу и играю». А она мне отвечает: «Ну вот, спустись и сыграй». Вот примерно такой метод я и использую, потому что понимаю: никому не интересно видеть мое плохое настроение.

— Кто вы по гороскопу?

— Дева. Родилась первого сентября. Тут, конечно, мама постаралась, потому что родилась я чуть ли не в 12 часов ночи между тридцать первым августа и первым сентября, и мама сказала: «Записывайте на первое». В школе, конечно, было не очень весело, а вот в институте — совсем другое дело. Мы собирались первого числа, у меня всегда была с собой бутылка шампанского и пирожные. У нас был очень дружный курс. И сейчас никто не потерялся. Мы играем в разных театрах, но они находятся недалеко друг от друга, поэтому нам удается периодически пересекаться.