«Диверсантами» они стали случайно. Услышали, что на роли военных ищут молодых парней, пришли на пробы. Вскоре их пригласили на студию еще раз, потом еще... Так продолжалось несколько месяцев, пока обоих не утвердили на роли. Все это время ребята даже не подозревали, что параллельно с ними кастинг проходили около сотни актеров. «Конечно, если бы мы знали, сколько у нас конкурентов, то наверняка зажались бы от страха и все испортили, — признаются Кирилл и Алексей. — Ничего нам не было известно и о том, что играть предстоит с Андреем Краско, Владимиром Меньшовым, Олегом Табаковым, Владом Галкиным, Мишей Ефремовым и что в этой «звездной обойме» мы единственные новички. Конечно, в процессе работы профессионально нас все очень поддерживали, давали советы, но близко к себе не подпускали. И это понятно: о чем с нами, желторотиками, можно было поговорить?.. Хорошо, что мы успели найти друг с другом общий язык еще до начала съемок, иначе потом бы туго пришлось...» А познакомились будущие «диверсанты» так. «На пробах я увидел пацана со странным загаром: руки от кисти до локтя темные, а дальше белые, — рассказывает Плетнев. — Спросил его: «На даче, что ли, отдыхал?» «А как ты догадался?» — искренне удивился он. Разговорились, и сразу возникло ощущение, будто давно знакомы». 
За все время съемок молодые артисты ни разу не поссорились, хотя по характеру они полная противоположность друг другу.

Кирилл взрывной, категоричный, а Алексей мягкий, неконфликтный, никогда не поддерживал Влада Галкина, когда тот, подтрунивая над Плетневым, звал его «поребриком» (так в Питере, городе где вырос Кирилл, принято называть бордюр). «Все смеялись, а мне казалось, что это грубоватые шутки», — вспоминает Бардуков. Ребята стали настоящими друзьями — снимались вместе из кадра в кадр, будто сиамские близнецы. Только к концу съемок второй части фильма артисты поняли, что порядком устали друг от друга. Произошло это во время сцены спора на сеновале. «По сценарию Леша должен был уйти, не дослушав моих доводов, — вспоминает Плетнев. — Когда он резко поднялся, я схватил его за плечо, и мы начали толкаться, чуть не подрались! Видимо, так нашла выход накопившаяся агрессия. Кстати, режиссер одобрил такую неожиданную развязку нашей дискуссии — Бобриков и Филатов не идеальны, они обычные парни». 
Ребята не раз предлагали режиссеру собственные актерские решения. «Мой герой, Алексей Бобриков, попал в лагерь, — рассказывает Кирилл. — И надо было как-то показать, что энкавэдэшники пытаются сломить его волю, но им это не удается. Начали снимать. Я выхожу из карцера на улицу. Вокруг охранники, надзиратели — все смотрят на меня. Поздняя осень, холодно, а я голый по пояс... Вижу, у входа в барак стоит ведро с водой. Я схватил ведро и с криком опрокинул на себя. Нужный эффект был достигнут. К счастью, вода оказалась не такой уж холодной...» «Зато в Крыму мы хорошо отогрелись, — смеется Бардуков. — Под палящим июльским солнцем пришлось прыгать по скалам в полном боевом снаряжении, да еще и в каскадерской защите. Лишь ночью добирались до моря, чтобы искупаться или посидеть в прибрежном баре, выпить кружечку пива. Так выматывались за съемочный день, что ни о каких романах не могло быть и речи. Местные девчонки наблюдали за нами издалека, Наверное, думали, что мы «звездим». На вопрос корреспондента «7Д»: «Неужели и за красавицей Снаткиной не пытались ухаживать?» — парни дружно отнекивались: «Анька отличная девчонка. И красивая, и умная. Мы с ней дружили. Переживали, когда она с накладным животиком лазала по военному танкеру...»